Наоми Хортон - Мечтательница

- Я знаю, - спокойно согласилась она. - Но, Боже мой, Райан, не можешь же ты так запросто снова войти в мою жизнь, будто ничего и не произошло. Ты хочешь любить меня, словно никогда не уезжал, да еще втягиваешь меня в какую-то непонятную ссору с Джефом. - (На какое-то мгновенье его взгляд задержался на Линдсей.) - Все не так просто, Райан. Ты не можешь вычеркнуть из нашей жизни три года, как бы этого ни желал.

Он снова кивнул, на сей раз с искренним сожалением.

- Да, ты права. - Райан вздохнул и одарил ее мгновенно вспыхнувшей доброй улыбкой. - Ну что - помиримся?

Она посмотрела на Райана, понимая, что опять потакает ему, зная, что не в состоянии устоять против его обаятельной насмешливой улыбки; нужно было бы тут же прогнать гостя вон, но Линдсей не находила в себе сил вымолвить слова, которые навсегда разлучили бы их.

- Помиримся, - ответила она наконец, вдруг недоуменно улыбнувшись. Тебе всегда удавалось обвести меня вокруг пальца. Твоя наивная воспитанница становится мягкой как воск.

- Нет, - возразил Райан с грустной улыбкой. - По-моему, ты тверда, словно булатная сталь, видит Бог, я не смог размягчить тебя, как ни старался.

Их взгляды встретились, они не отрываясь смотрели друг на друга, и Линдсей знала, что он думает о Рио.

- Женщина непреклонной стойкости и мужчина непреодолимой силы, - нежно поддразнила его Линдсей. - Мы были хорошей парой, Райан.

- Почему были, мы остались ею, Лин. - Он произнес это спокойно, даже чуть вызывающе. Но Линдсей увидела трепетную тоску в его глазах. - Еще не поздно попросить меня остаться.

Все так просто, так заманчиво, нашептывало ей второе "я". Тебе даже не нужно ничего говорить. Он прочтет разрешение по твоему лицу, ты и не заметишь, как очутишься в его пылких объятиях.

Она опустила глаза, прогоняя соблазн.

- Ты опоздал на три года, Райан. Шумно вздохнув, он подошел к двери. Линдсей проводила его до выхода, безмолвно подала кожаную куртку. Он взял ее, поймал Линдсей за руку и прижал к себе.

- Ужин был восхитительный, - прошептал он, целуя Линдсей и царапая ее плохо выбритым подбородком. - Могу ли я надеяться, что ты когда-нибудь оставишь меня на десерт?

Терпкий запах мужского одеколона кружил голову, прикосновение чуть шершавой щеки Райана к ее коже нестерпимо возбуждало Линдсей.

- Нет. Уходи.

Глаза Райана задорно блестели, зубы сверкнули, когда он одарил Линдсей своей обаятельной улыбкой.

- Ты жестокосердная злючка, Линдсей Форрест, раз выгоняешь меня в такую холодную-прехолодную ночь.

- Тебе полезно остыть, - сухо возразила она. - Спокойной ночи.

Она решительно закрыла дверь, несмотря на его шутливый протест, и долго стояла возле нее в полутьме. Потом глубоко вздохнула, побрела обратно в гостиную и налила себе коньяку.

Квартира показалась ей совсем опустевшей. На смену Баху пришел Бетховен, знакомые, бередящие душу звуки "Лунной сонаты" полились в тишине, грустные и неизъяснимо прекрасные. Линдсей опустилась в бархатное кресло, скинула туфли и подобрала под себя голые ноги. Она чуть откинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как коньяк постепенно согревает ее, прогоняя нервную дрожь и беспокойство.

Ты должна была знать, донимал ее какой-то внутренний голос. Ты должна была знать, что Райан не остановится на полпути. Он просто не из тех мужчин, которые соглашаются на компромиссы в чем бы то ни было. Когда-то вы любили друг друга, и он ни за что не согласится занять в твоей жизни подчиненное положение. Но я не уступлю ему. По крайней мере сейчас.

На другой день, примерно в полдесятого вечера, в дверь ее квартиры кто-то тихо постучал. Линдсей в нерешительности помедлила, пытаясь убедить себя, что даже Райан, с его умением проникать в любые двери, не осмелился бы без предупреждения вторгнуться к ней.

Стук повторился, на этот раз сильнее.

- Лин, это я, Джеф.

- Джеф! - с облегчением воскликнула Линдсей. Она распахнула дверь. Черт побери, Джеф, где ты пропадал!

Джеф молча отодвинул ее плечом и прошел в гостиную. Линдсей последовала за ним, наблюдая в тишине, как оп налил себе солидную порцию виски и залпом выпил. Он снова наполнил стакан и, прихватив и его, и бутылку, устроился в глубоком мягком кресле.

- У тебя был какой-то тревожный голос.

- Естественно, как же мне не тревожиться! Ты отправился в Нью-Йорк в пятницу, а сегодня уже вторник, и за все это время от тебя не было никаких вестей... - Она посмотрела на Джефа. - Ты себя хорошо чувствуешь?

Он выглядел бледным, разбитым, каким-то взбудораженным, руки у него заметно дрожали. У Джефа был дикий, затравленный вид, его взгляд беспокойно блуждал по комнате, ненадолго задерживаясь на Линдсей, и снова ускользал.