Наоми Хортон - Мечтательница

Линдсей взглянула на него, слегка недоумевая.

- А я все это время думала...

- Ты думала, что я интересовался одной только работой, - мягко договорил он за нее. - Да нет, я хотел твоей любви. Но по тому, как я поступал с тобой, ты и не могла судить иначе. - Он улыбнулся, глядя на коньяк в рюмке. - Когда я уехал, туман в моей башке постепенно рассеялся, и до меня дошло наконец, что я не имел никакого права требовать, чтобы ты отказалась от первой большой работы, столь важной для дальнейшей карьеры. Ты слишком хороший архитектор, Линдсей, и ни один мужчина не имел права требовать этого... Я все равно потерял бы тебя через год, ты никогда не простила бы меня.

- Но ты не вернулся, - очень тихо проговорила Линдсей, - даже когда закончил работу над домом Фуэнтеса, ты же не вернулся.

- Нет. - Райан так сжал рюмку, что его пальцы побелели. Он не смотрел на нее. - Я уже заканчивал работу над его домом, когда получил письмо от Джефа, в котором он сообщил, что вы основываете собственное дело. Мне нужно было тут же вернуться, но я был чертовски взбешен, возмущен, обижен...

Он медленно покачал головой, разглядывая коньяк так, словно впервые видел его.

- Гордость может помутить разум, черт побери, Лин. И чем дольше я оставался за границей, тем труднее мне было возвратиться назад. - Он горько улыбнулся. - Боже, каким я был самонадеянным, самовлюбленным болваном!

Линдсей с удивлением смотрела на него. Это был не тот Райан Маккрей, которого она знала и любила три года назад. Прежний Райан не ведал ни сомнений, ни сожалений. Он упорно склонял бы ее пойти по дороге, ясной только ему одному, и, если бы она отказалась занять то место в жизни, которое он ей выбрал, он отрекся бы от нее.

Перед Линдсей стоял незнакомец, наблюдавший за ней синими глазами Райана Маккрея.

- И теперь ты вернулся, - равнодушно сказала она. Пожалуй, чересчур равнодушно.

- Я вернулся, Линдсей, - хрипло откликнулся он.

Внезапно какое-то напряжение возникло в комнате, напряжение, которого еще недавно здесь не было, казалось, они начали читать мысли друг друга. Взгляды их встретились, Райан пристально смотрел на нее; она сухо сглотнула, когда он вскочил с кресла, слишком высокий и широкоплечий для ее ставшей вдруг тесной кухни.

У Линдсей перехватило дыхание, когда Райан направился к ней; на какое-то мгновение ей показалось, что он хочет поцеловать ее, и она растерялась, не находя сил, чтобы отказать ему. Райан осторожно взял рюмку из ее крепко сжатых пальцев и отставил ее в сторону, не отрывая глаз от Линдсей.

Он положил руки ей на плечи.

- Линдсей, я понимаю, ты ждешь настоящего, серьезного объяснения, но я до сих пор и сам не знаю, что тебе сказать. Я могу назвать сотню причин, побудивших меня к отъезду, но не могу оправдать свой поступок. Считай его порождением инфантилизма, себялюбия и даже фанаберии в сочетании с тупым упрямством и глупостью.

- Ты говоришь так убедительно, что, с тобой трудно не согласиться, поддразнила его Линдсей, улыбаясь.

Напряжение исчезло. Райан тихо рассмеялся и ненадолго крепко обнял ее. Потом убрал руки и потянулся к салату.

- Салат, кажется, уже готов? А то я проголодался!

Он взял кусочек огурца и отправил в рот.

- Почти готов. Подай тарелки, они возле твоего локтя.

Она исподтишка разглядывала Райана. Сколько времени прошло с тех пор, как она смеялась и болтала с ним за омлетом?

Он с любопытством посмотрел на нее, и Линдсей отвернулась, раскладывая омлет в чуть подогретые тарелки.

- Давай поедим у огня. Захватишь мое вино?

Она поставила тарелки и салат на большой бамбуковый поднос, удивляясь, почему сегодня вечером все получилось не так, как она задумала. Ведь она не собиралась пускать Райана в свою квартиру, и, уж конечно, ей бы в голову не пришло, что она будет готовить для него ужин.

Они сидели у огня, вспоминая прошлое, рассказывая разные увлекательные истории, их смех заглушал треск горящего дерева. Линдсей поднимала время от времени глаза на Райана, и ей все не верилось, что он находится рядом с ней, все казалось, что она проснется в своей постели, как бывало много раз, и поймет, что и он, и этот вечер просто приснились.

Райан лег на спину, растянулся возле нее на полу, скрестив ноги и поставив рюмку себе на грудь. Он подложил под голову сложенную вдвое подушечку и закрыл глаза, его резко очерченный профиль четко выделялся на фоне пылающего огня. Непокорная прядь волос упала на лоб Райана, и Линдсей невольно протянула руку и откинула ее назад.