Наоми Хортон: Разбойник для Сибиллы

- Потому что мне уже пора повзрослеть и отбросить в сторону глупые детские мечты. Берти оттого и обратилась к тебе, что боялась, я не выдержу столкновения с реальной жизнью.

- Она зря боялась. Я уверен, ты бы выстояла под любыми ударами. - В глазах Гаррета промелькнуло восхищение.

Она снова отвернулась к окну и стала смотреть на далекие парусники.

- Не знаю. Меня растили как принцессу, живущую в замке на сказочном острове. Я даже не ходила в начальную школу - у меня был гувернер. Все мое окружение составляли Берти и ее друзья, сверстники казались мне глупыми, скучными, и я терпеть не могла, когда меня увозили с острова - даже на день. Но Берти решила, что мне нужен круг общения, и отправила меня в частную школу на материк. На целый год.

- Представляю, как ты возненавидела эту школу.

- Что правда, то правда! Я была там чужая, будто явилась из космоса. В конце концов я не выдержала, написала обо всем Берти, и она тут же забрала меня домой. В следующий раз я покинула остров, когда поступила в колледж.

- Там тоже туго пришлось?

- Уже не так. К тому времени я научилась худо-бедно приспосабливаться. Берти повозила меня по миру, чтоб немного сменить обстановку. Кроме того, среди студенческой братии нашлись родственные души. И все равно я была рада вернуться на остров, - продолжала Си Джей. - Там так тихо... Живешь словно в сказке. Казалось, и я, и Уинтроп, и Берти - все мы бессмертны и время над нами не властно... Да, сказала она, тряхнув головой. - Пришла пора спуститься на землю. Берти не сможет вечно оберегать меня, удерживая от любого неверного шага. Перед смертью она мечтает увидеть меня счастливой, так пусть хотя бы эта ее мечта осуществится. Может, мне повезет родить ей внуков, которых она будет любить и баловать, как меня.

- А ты? - тихо спросил Гаррет. - Чего хочешь ты сама?

Си Джей повернулась и спокойно встретила его взгляд.

- Мне ничего не нужно, кроме того, о чем я уже сказала. Совсем ничего. - С этими словами она вышла из комнаты.

Конечно, это ложь. Ей многое нужно: его любовь, дружба, тепло. Она хотела постоянно видеть его улыбку, адресованную только ей. Хотела просыпаться и слушать, "как ровно бьется его сердце, хотела, чтобы даже во сне он думал о ней. Словом, ей хотелось всего того, чего у нее никогда не будет.

Нет на свете справедливости, подумала Си Джей.

Иначе Бог не допустил бы, чтоб ребенок лег спать любимым и желанным, а проснулся сиротой. Будь на свете справедливость, у нее, как у всех остальных детей, были бы родители, братья, сестры, и кошка, и собака, и качели в большом саду позади большого дома, где веселья и счастья хватило бы на всех.

Будь на свете справедливость, красавец Джейми Килдонан появился бы из тумана, посадил бы ее в седло своего коня и умчал далеко-далеко, и они бы жили долго и счастливо, в любви и согласии.

Но справедливости на свете нет. Поэтому она выйдет замуж за Гаррета Джеймисона и будет довольствоваться тем, что имеет, как довольствовалась всю жизнь.

Все-таки напрасно тебя считают здравомыслящим человеком, внушал себе Гаррет. Будь у тебя хоть малая толика здравого смысла, ты бы позвонил самому лучшему адвокату и с его помощью расторг бы к черту проклятый договор с Берти.

Впрочем, есть два "но". Во-первых, на контракте стоит его собственноручная подпись, о чем ему совершенно недвусмысленно напомнила Си Джей. А во-вторых, он сам не хочет выходить из игры, хотя и сознает свое безумие.

Последние две с половиной недели Гаррет провел в мучительных сомнениях, однако три дня спустя в мэрии Майами состоялась скромная церемония, на которой присутствовали всего четыре человека, включая судью, - холостяк Гаррет Джеймисон вступил в брак с девицей Сибиллой Джейн Карузерс и тем самым поставил крест на своей вольной жизни.

Они решили сохранить все в тайне, пока Берти не окрепнет; сразу после церемонии Уинтроп и Си Джей поехали в больницу, а Гаррет, не зная, на каком он свете, отправился в офис разгрести накопившиеся дела.

Несколько часов спустя он вернулся домой и, ставя машину в гараж, вспомнил, что нынче день его свадьбы, а они с молодой женой и слова друг другу не сказали, если не считать судьбоносного "да". Гаррет даже не знал, дома ли она, собирается ли провести первую брачную ночь с ним или вернется на остров за вещами.

Поэтому, открыв дверь своим ключом и уловив в воздухе запах жареной курицы, он не знал, радоваться ему или огорчаться.

Новобрачную он застал на кухне. На ней все еще был тот скромный, но очень элегантный белый костюм, что и в мэрии, она лишь сбросила лакированные лодочки и расхаживала по кухне босиком. Не заметив Гаррета, она подошла к духовке, заглянула в нее и нахмурилась.