Мэри Картер - Любовь и каприз

Ее ягодицы были на ощупь как нежный шелк.

Его пальцы гладили и сжимали их. Он прижимал ее к себе все сильнее и блаженствовал, мечтая о прикосновении этой нежной кожи к своему телу.

Страстное желание делало его безрассудным.

Едва ли он помнил, что шел сюда, к ее комнате, с намерением отказаться от нее. Или то, как еще совсем недавно мечтал о том, как проведет этот вечер в сладостном ожидании грядущей ночи, как будет сидеть за столом напротив нее, любоваться ею и тешить себя надеждой, что, возможно, она согласится... Ни то, ни другое уже не имело смысла. Мечтать о том, как она отдастся ему, представлять ее стройное изящное тело, такое белое, на крахмальных простынях, становилось слишком опасным. Он вдруг почувствовал, что больше не может сдерживать себя.

Он хотел ее сейчас, сию минуту. Держать ее в объятиях, чувствовать, как ее податливое тело отвечает на его призыв, - это оказалось еще прекраснее, чем он представлял себе, когда собирался завоевать ее. Но не он был победителем. Это она соблазняла его, сводя с ума своей колдовской невинностью.

Мэтью протянул руку и прикрыл за собой дверь. А затем, не отрывая рта от ее губ, он повлек ее к кровати. Прикосновение к холодному покрывалу на какой-то момент отрезвило Саманту, и она резко села в кровати. Боясь дать себе время одуматься или поставить под сомнение правильность того, что он делает, Мэтью тут же опустился перед ней на колени. Раздвинув ей ноги, он приблизился к ней вплотную, взял в ладони ее лицо и, приоткрыв пальцами ее губы, просунул между ними язык. - Мэтт...

Она произнесла его имя восхищенно и вопросительно. В ее голосе не осталось и намека на сопротивление. Напротив, когда его пальцы, гладя ее шею, стали двигаться вниз, она сама придвинулась к нему так, чтобы ее груди касались его рук, и тихо застонала.

Мэтью почувствовал, что дрожит. Мягкие руки Саманты нежно гладили его плечи, и все его тело жаждало этой новой чувственной ласки. Боль между бедрами становилась невыносимой.

Он нащупал на ее шее концы завязок блузки и решительно потянул за них... Ее груди были такими же прекрасными, какими он их запомнил, и он зарылся в них лицом, а потом снова потянулся, чтобы развязать завязки у нее на талии. Наконец блузка была сброшена на пол. Ее груди покоились на его ладонях, а глаза смотрели на него чуть тревожно. Холмики ее грудей с розовыми сосками, казалось, стремились навстречу его губам. Когда его зубы охватили кончик одной из вершин, Саманта затрепетала. Никогда еще он не испытывал такого сильного возбуждения. Никогда еще кровь, насыщенная адреналином, не стучала так в его висках и не пульсировала с такой силой в его жилах. Сердце глухо билось, каждый нерв был как натянутая тетива.

Спокойнее, Мэтт, в последний раз попытался урезонить он себя, отстранившись от Саманты и глядя в пол. Но зрелище собственной возбужденной плоти и близость женщины, изнемогающей от желания, делали его усилия бессмысленными. В такой ситуации он не мог подчиняться рассудку. Его мозг, его тело пылали, и зов плоти был превыше всего.

Его рука скользнула вдоль ее тела. Он как бы прочертил линию от пояса ее шортов через плоский живот дальше вниз и, слегка нажав, почувствовал сквозь шелк, как что-то горячее словно пульсирует под его пальцами. Саманта вздрогнула. Он хотел тут же стащить с нее эти дурацкие шорты, чтобы ничто не разделяло его пальцы и ее тело и кончилась наконец эта пытка.

Но в то же время это самоистязание доставляло ему мучительное наслаждение. Он знал, что неизбежное для них теперь будет прекрасно, и хотел, чтобы она насладилась сполна. Мэтью притянул к себе ее руку, и ее тонкие пальцы безошибочно оказались там, где ему хотелось. У Мэтью перехватило дыхание.

Саманта дрожала так, что могло показаться, будто ей страшно. Но руки не убрала. Она с обезоруживающей готовностью стремилась усвоить все, во что он собирался ее посвятить. И когда ее пальцы неумело, но решительно расстегивали молнию на его брюках, он подумал, что ей многому предстоит научиться.

Он опрокинул ее на кровать и сначала лег рядом, а затем, расстегнув рубашку, склонился над ней так, что она почувствовала на своей груди тепло мохнатого зверя. Мэтью приподнял рукой ее голову, и их губы слились.

Было так приятно почувствовать ее под собой, найти пуговку на ее шортах и стащить их наконец вниз. На ней были кружевные трусики, но скоро и они полетели на пол, и ничто уже не мешало его пальцам ласкать сладостное влажное место между ее бедер.