У нее было такое ощущение, будто она окружена толпой крохотных свидетелей, которые являлись частью не только леса, но и самого Прайори.
Лорд Корбери вынул из жилетного кармана кольцо, которое, после того, как священник благословил его, надел Фенелле на палец, произнеся при этом:
- Этим кольцом я сочетаюсь с тобой, своим телом я поклоняюсь тебе, всем моим богатством я одаряю тебя.
Его голос звучал глубоко и искренне.
Фенелле показалось, что чаша счастья переполнена, потому что сейчас она стала той, которой всегда мечтала быть - женой Периквина!
Они преклонили колена. Старый священник благословил их, и они рука об руку пошли по проходу.
Безмолвно Периквин помог Фенелле взобраться в двуколку, сел сам и подобрал вожжи.
Они тронулись в путь. Фенелле, осознавшей, что на безымянном пальце ее руки надето обручальное кольцо, все еще слышались слова священника, которые он произнес, когда соединил их руки и назвал мужем и женой.
До Прайори было недалеко. Лорд Корбери остановил лошадей у самых дверей, которые оказались открытыми. Он опять помог Фенелле сойти, и когда они поднялись по лестнице в холл, она увидела, что все свечи зажжены, но никого вокруг нет.
Фенелла в нерешительности наблюдала, как Периквин снимает шляпу и перчатки и медленно направляется к ней.
- В столовой нас ждет накрытый стол, - сказал он, и ей показалось, что его слова прозвучали совершенно равнодушно. - Я велел слугам лечь спать, так как сегодня мы в них не нуждаемся.
Он взглянул в тревожные глаза Фенеллы, и внезапно выражение его лица изменилось.
- Ты моя, Фенелла! - воскликнул он. - Моя, ты моя жена, я всегда считал, что только ты будешь моей женой! О, моя дорогая, моя прекрасная малютка, моя любовь, как ты могла подумать о ком-то другом, как ты могла подумать о том, чтобы покинуть меня, когда ты была так нужна мне?
Он бросился к ней, обхватил руками и крепко прижал к своей груди. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она подняла к нему лицо.
- Моя! Моя! Моя! - Казалось, слова Периквина эхом отдаются от стен.
Его губы встретились с губами Фенеллы, и она опять познала бьющее через край ликование, испытанный однажды трепет, молнией пронзивший ее тело. Она почувствовала, что Периквин увлекает ее в волшебный мир, где они были одни - и все на свете перестало существовать для нее.
Его руки все крепче сжимали ее в объятиях, его губы становились все неистовее, все требовательнее, пока она не ощутила, что ее сердце уже не принадлежит ей, оно покинуло ее тело и навеки отдано Периквину.
У нее не было сил двигаться, не было сил думать! Она могла только чувствовать удивление и счастье, о существовании которого она никогда не подозревала.
Не отрываясь от нее, Периквин подхватил ее на руки и стал подниматься по лестнице.
***
Слабый свет от свечей, зажженных миссис Бакл и теперь почти полностью догоревших, с трудом пробивался через тяжелый вышитый полог, поддерживаемый четырьмя колоннами, которые располагались по углам большой кровати.
В доме всегда было прохладно, даже летом, поэтому сегодня в их спальне затопили камин, и теперь в нем слабо потрескивали дрова.
Фенелла прижалась к плечу Периквина и тихо проговорила:
- Что подумает дядя Родерик, когда обнаружит, что я исчезла?
- Не имею ни малейшего представления, - ответил Периквин, - и, честно говоря, меня это совершенно не интересует. Для меня гораздо важнее знать, сделал ли я тебя счастливой?
- Очень.., очень.., счастливой, - прошептала Фенелла.
- А ты любишь меня?
- Ты же знаешь, что.., да!
- Скажи мне - я хочу слышать, как ты это говоришь! - Его слова прозвучали как приказ.
- Я.., люблю.., тебя!
- Моя драгоценная, моя восхитительная маленькая жена!
Его руки касались ее, дрожь волной проходила по ее телу, дыхание участилось. Периквин слабо рассмеялся и еще крепче прижал ее к себе.
- Никогда не мог представить, что женщина может быть такой нежной, такой желанной, так околдовывать, - ласково сказал он.
Фенелла спрятала лицо у него на плече. Когда он так разговаривал с нею, ее счастье казалось ей столь ошеломляющим, что трудно было вынести бушевавший в ней ураган.
- Что заставило тебя похитить меня таким странным.., образом? - спросила Фенелла.
- Я испугался, - ответил Периквин, - испугался потерять тебя. Не думаю, что мне когда-либо в жизни пришлось испытать такие сильные страдания, которые мучили меня всю дорогу из Йоркшира, когда мне казалось, что уже слишком Поздно.
Читать дальше