Джулия Куин - Подари мне луну

- Ты чудовище! Дьявол! - завопила она. - Изверг проклятый!

Если Роберт и хотел что-либо заметить по поводу ее выражений, которые не очень вязались с обликом благовоспитанной леди, то оставил свои комментарии при себе. Или, что более вероятно, его молчание являлось прямым следствием того, что ее пальцы что было сил сжали его шею.

- Как ты посмел? - кричала она. - Как у тебя наглости хватило так поступить со мной? Значит, все это время ты только делал вид; что уважаешь мою независимость?

- Виктория, - прохрипел он, пытаясь освободиться.

- И давно ты это задумал? - Он не ответил, и она принялась его трясти. - Отвечай, давно?

Тут Роберту наконец-то удалось оторвать ее от себя, но это потребовало от него таких усилий, что Виктория отлетела в. угол кареты и растянулась на полу.

- Ради всего святого! - вскричал он, хватая ртом воздух. - Ты меня чуть не задушила.

Виктория ответила с пола, сверля его гневным взглядом.

- Ты это заслужил.

- Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо, - сказал он, прекрасно зная, что это замечание приведет ее в ярость.

И действительно, он не ошибся. В ту же секунду лицо Виктории покрылось красными пятнами.

- Я за всю свою жизнь еще никогда так не хотела кого-нибудь убить, прошипела она.

Роберт потер онемевшую шею и с чувством заметил:

- Я вполне тебе верю.

- Ты не имел никакого права так поступать. Неужели ты так мало меня уважаешь, что осмелился... осмелился... - Она умолкла - страшное подозрение закралось ей в душу. - О Господи! Ты что, опоил меня зельем?

- Черт возьми, с чего ты решила?

- Я почувствовала слабость. А потом уснула.

- Это не более чем счастливое совпадение, - возразил он, небрежно взмахнув рукой. - И я благодарен за это судьбе. Что хорошего, если бы ты вопила всю дорогу, пока мы проезжали по улицам Лондона?

- Я тебе не верю.

- Виктория, я не злодей, уверяю тебя. Да и кроме того, скажи, разве я был поблизости, когда ты обедала? Сегодня я даже не приносил тебе пирожных.

Это была правда. Вчера Виктория произнесла обличительную речь, главной темой которой была его расточительность, и потребовала от Роберта обещания, что он раздаст купленные им пирожные бедным сиротам. И как ни была она зла на него, она все же вынуждена была признать, что он все-таки мало похож на злодея-отравителя.

- Если хочешь знать, - добавил он, - я не строил никаких планов насчет твоего похищения вплоть до вчерашнего дня. Я надеялся, что ты сама образумишься, и мне не придется прибегать к таким крутым мерам.

- Надо понимать, мой отказ от твоих услуг ты расцениваешь как безумие?

- Если из-за этого ты предпочитаешь ютиться в самой гнусной дыре, какую только можно найти в Лондоне, то да.

- Это далеко не самая гнусная дыра, - ворчливо отозвалась она.

- Виктория, позапрошлой ночью перед твоим домом был убит человек! выкрикнул он, потеряв терпение.

Она испуганно заморгала.

- Правда?

- Правда, - прошипел он. - И если ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки, ожидая, пока ты сама не станешь жертвой...

- Прошу прощения, но я, по-моему, уже жертва. По меньшей мере - жертва похищения.

Он раздраженно глянул на нее сверху вниз.

- Ну, а по большей мере?

- Жертва насилия, - огрызнулась она.

Он откинулся на спинку сиденья и самодовольно заметил:

- Это не будет насилием, уверяю тебя.

- - И ты думаешь, я захочу тебя после всего того, что ты со мной сделал?

- Ты всегда меня хотела. Просто в данный момент ты не хочешь меня видеть, но на самом деле все остается по-прежнему.

Несколько минут Виктория молча обдумывала его слова. Затем, сощурив глаза так, что они превратились в узенькие щелочки, сказала:

- Ты ничуть не лучше этого негодяя Эверсли. Тут уже Роберт покрылся красными пятнами.

- Не смей сравнивать меня с ним!

- А почему бы и нет? Мне кажется, сравнение вполне уместно. Вы оба оскорбили меня, оба использовали силу...

- Я не использовал силу, - процедил он, стиснув зубы,

- Однако ты почему-то не торопишься открыть дверь кареты и позволить мне покинуть твое общество. - Она скрестила руки на груди с самым решительным видом, но сидя на полу не так легко было принять исполненную достоинства позу.

- Виктория, - сказал Роберт с выражением безграничного терпения, - мы сейчас находимся на дороге в Кентербери. Уже стемнело, и вокруг ни души. По-моему, ты и сама не захочешь выйти из кареты.

- Будь ты проклят! Знаешь, как я ненавижу, когда ты начинаешь решать за меня, что я хочу, а что нет?

Роберт вцепился в сиденье, чтобы унять дрожь в руках.