Маргарита Кармин - Царица снов

Мы спустились в сад и гуляли там часа два. Бетти засыпала меня вопросами, я едва успевала на них отвечать. Чем я занимаюсь в свободное время? Умею ли я рисовать? Неужели? Как мило, она тоже любит рисовать! Выучила ли я тот аккомпанемент, который она показала мне год назад? Что я за прелесть! Она непременно споет этот романс под мой аккомпанемент, сегодня же! Правда ли, что сегодня приедет мистер Томас?

— Вероятно, он уехал ненадолго? — спросила она.

— Да, он отправился, кажется, навестить своих старых знакомых где-то здесь, недалеко. Через час он должен вернуться.

Как ей хотелось бы видеть его! Что я могу сказать ей о нем? Он красивый? Как я отношусь к нему? Нравится ли он мне? Какие у него глаза? Как жаль, что я так мало знаю о мистере Томасе!

Но вскоре раздался шум колес, и во двор въехала личная карета тетки. Бетти кинулась в дом и попросила меня провести ее как можно быстрей в комнату.

Когда я поднималась по лестнице (моя спутница опередила меня), я услышала голос миссис Дин и поднялась к ней спросить: не нужно ли ей что-нибудь? Нет, она только хочет знать, где ее дочь. Она уже в гостиной? Ах, все еще в комнате? Отчего же так долго? Нужно было одеться пораньше. А скоро ли она будет в гостиной? Вероятно, скоро? Да? Не могла бы я сейчас проводить ее к ней?

Я удивилась, но согласилась и повела гостью к тетке.

… Мистер Томас и Элизабет были уже представлены друг другу стараниями миссис Стонер и теперь о чем-то оживленно беседовали. Но, едва я переступила порог гостиной, мне вновь пришлось почувствовать на себе пронизывающий взгляд кузена. Мне стало неловко. Я кое-как поздоровалась с ним, поклонилась тетушке, прошла в глубину комнаты и, усевшись в кресло, постаралась не обращать на него внимания.

Я наблюдала за Бетти. Она сначала никак не могла понять, почему ее новый знакомый вдруг сделался совсем молчаливым. Сперва она лишь недоумевала, а затем, как будто догадавшись, в чем дело, безотчетно поддавшись самоуверенности и самолюбию, полностью отдалась гневу, охватившему ее. Она гордо выпрямилась, опустила длинные ресницы, потом подняла их и неблагосклонно взглянула на меня. Очевидно, она считала меня причиной перемены настроений своего собеседника. После нескольких неудачных попыток снова обратить на себя его внимание, она вконец разозлилась. Ей уже было досадно. Она что-то сухо сказала ему и величаво прошла мимо него к матери, не удостоив его даже взгляда.

“Пусть узнает, что он вовсе не интересует меня!” — прочитала я в ее глазах, когда наши взгляды случайно встретились. Она гневно мотнула маленькой головкой, увенчанной диадемой из великолепных, с рыжеватым красивым отливом кос, словно желая сказать при этом: “Какая дерзость! Каково?! Он даже не смотрит!”

Вечером, когда я возвращалась в свою комнату, расположенную недалеко от комнаты мисс Дин, мне пришлось ненадолго задержаться рядом с ней.

— Спокойной ночи, — улыбнулась я ей, проходя мимо к своей двери.

— Спокойной ночи! — немного обиженно ответила она. — Я думаю, у вас-то она будет спокойной!

— Я не понимаю, — удивленно сказала я.

— Знаете, Лолиана, — поспешно ответила она. — Я хотела бы спросить вас… Как же все-таки вы относитесь к своему кузену?

— Как кузина, — засмеялась я, пожав плечами.

— Кузина? А мне показалось, что он выделяет вас… немного побольше…

— Почему вы так решили, Бетти? Вам только показалось…

— Нет-нет! — оживленно воскликнула она. — И не старайтесь меня обмануть! Я все вижу! Ах, какие взгляды он бросал на вас весь вечер!

— Перестаньте, Бетти! — Я попробовала улыбнуться и принять тот же шутливый тон, в каком она говорила или старалась говорить.

— С вашей стороны это жестоко: не обратить на него никакого внимания в ответ на его… — Она вдруг замолчала, ее веселый взгляд потух, она опустила глаза. — Что же, спокойной ночи, — тихо сказала она, так, что я едва расслышала, и поспешно скрылась в своей комнате. Я постояла несколько секунд в коридоре, глядя на ее затворенную дверь, затем направилась в свою спальню. В тот вечер мы не виделись больше, но на следующий вечер, когда все снова должны были собраться в гостиной, я стала невольной свидетельницей новой сцены.

Я сидела за работой в голубой гостиной; через несколько минут после моего прихода вошел мистер Томас. Какая-то искра пробежала по моему телу — я ощутила его острый взгляд. Но я нисколько не собиралась показывать свое раздражение и недовольство и продолжала вышивать.