Джилли Купер: Октавия

- Наверное, он давит на всех, - прокомментировала я, подливая Джереми.

- Да не особенно, - сказал Джереми. - Время от времени хочется поубавить его пыл, но во всем остальном он отличный малый.

- А ему не будет скучно на яхте?

- Только не в твоем присутствии. Он любит женщин.

- И у него хватает на это времени?

- О, да, - произнесла Гасси. - Он очень интересный. С ним чувствуешь себя женщиной.

Ужин удался. Ресторан "Луиджи" постарался на славу. И Джереми, и Гасси остались очень довольными.

К кофе я открыла коробку конфет - подарок Гасси.

- О, не следовало бы, - запротестовала она, запустив руку в середину, мы же купили это для тебя.

Наступил момент нанесения главного удара. Повернувшись к Джереми, я сказала:

- Ты ни разу не упомянул о том, что ты тот самый Джереми Уэст. Ты же был моим божеством не помню с каких пор. У меня есть все твои книги.

До чего же он мил, когда краснеет!

- Ты действительно их читала?

- Конечно. Большинство твоих стихов я знаю наизусть. А одно - о вокзале Виктории - больше всего люблю читать на сон грядущий. - Я продекламировала несколько строк.

После этого он уже себя не контролировал. Для него не существовало ничего, кроме моего шепота. Я гипнотизировала его взглядом, слишком поглощенная этим занятием, чтобы прислушиваться к тому, что говорил он. Из этого состояния его вывела Гасси, когда расправилась с конфетами.

- Дорогой, мы собирались к Гарэту, а уже одиннадцатый час.

Он был теперь само раскаяние.

- Прости, милая. Когда я сажусь на своего любимого конька, меня остановить - все равно, что пересечь оживленную улицу в разгар движения. Так редко встретишь человека, который тебя понимает.

- Не то, что я, - беззлобно заметила Гасси. - Давайте быстро все вымоем.

- Ни в коем случае, - твердо заявила я.

Не хватало еще, чтобы она обнаружила на кухне фирменные пакеты "Луиджи".

- Ну, ладно, если ты настаиваешь. Могу я воспользоваться туалетом?

Джереми и я вернулись в гостиную.

- Вот твои книги, - сказала я, показывая на книги, стоящие на одной из книжных полок. Я заблаговременно сняла с них суперобложки и придала им слегка зачитанный вид.

Он секунду смотрел на меня.

- Знаешь, ты совершенно непредсказуемая.

- Разве?

- Да. Увидев тебя впервые на прошлой неделе, я подумал, что ты из тех ослепительных красавиц, которые не способны ни на что, кроме как неотразимо выглядеть. А теперь я вижу, что ты умеешь создавать уют, божественно готовишь и, кажется, разбираешься в литературе лучше, чем любая из женщин, которых я когда-либо встречал.

- Стараюсь, - ответила я. - У тебя есть сигареты?

- Конечно.

Он дал мне закурить.

- Гасси настойчиво хочет свести меня с этим Гарэтом.

- Гасси - романтик. Ей хочется, чтобы все вокруг нее были так же счастливы, как она сама. Уверен, что он тебе понравится. Он нравится женщинам.

- Я разборчивая, - осторожно заявила я. - Предпочитаю выбирать сама.

Мы впервые по-настоящему взглянули друг на друга, медленно, изучающе, не отводя взгляда.

- Довольно, - произнес он мягко. - С минуты на минуту войдет Гасси.

Горячая июньская ночь была звездной. В приподнятом настроении мы ехали по Лондону и открытой машине, громко запустив радио. Поскольку машина была двухместной, я настояла на том, чтобы сидеть с багажной части справа, что давало мне возможность встречаться с Джереми взглядом в зеркале. На поворотах я позволяла себе слегка касаться его плеча.

Неожиданно я почувствовала угрызение совести. Наверное, пытаться оторвать его от Гасси было уж слишком. Но тут я увидела, как Гасси кладет свою руку ему на бедро жестом не столько сексуальным, сколько свидетельствующим о дружеской близости. Меня пронзила ревность. Угрызений совести как не бывало. Всякая девушка, позволившая себе так растолстеть, как Гасси, заслуживала того, чтобы лишиться такого парня, как Джереми.

Вылезая из машины, я постаралась предельно откровенно продемонстрировать свои ноги.

Дом Гарэта Ллевелина выделялся на фоне высоких белых элегантных домов Кенсингтона. Он был фиолетовый, с ярко-красной дверью.

"Любим показуху", - подумала я.

Дверь неожиданно открыла девушка с длинными рыжими волосами, глазами, как сливы, и бесконечно длинными ногами.

- Мистер Уэст! - воскликнула она, по-кошачьи улыбнувшись Джереми. Входите. Мистер Ллевелин наверху. Я провожу вас.

На третьем этаже, в дверном проеме стоял и курил сигару высокий плотный мужчина. Джереми, полузадушенный его объятием, схватился за его рубашку, задыхаясь и бормоча что-то невразумительное о том, что вынужденно отсутствовал на каком-то мероприятии, застав только его финал.