Дейл Уилмер - Встревоженный зной джунглей

Ни одна женщина в мире не способна получать удовольствие от еды, если она знает, что ее внешний вид не соответствует обстоятельствам. Присутствие Сити также не улучшало моего настроения.

На ней был новый саронг, более яркой расцветки. Когда она молча двигалась вокруг стола, прислуживая нам, ее кожа поглощала свет, излучаемый медными лампами, и блестела, как старая слоновая кость. Джи Ди и Нордж, видевшие ее впервые, были, казалось, полностью очарованы изящными движениями и благородным достоинством, с которым она держалась и которое придавало ей особую соблазнительность.

У меня от сердца отлегло, когда она, наконец, уплыла на кухню с посудой из-под последнего блюда.

Дэн отодвинул свой стул от стола с довольным вздохом.

— Мои комплименты вашему повару, мистер Керк. Я должен взять рецепт.

— Сити будет очень приятно узнать, что вам понравились ее блюда, — произнес бесстрастно Керк.

— Вы — везучий человек, — заметил Нордж, — и не только из-за такого питания. Она — самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал. Какой цвет лица! А какие черные глаза! Ты можешь представить ее на фотографии, Джи Ди? По-моему, она очень фотогенична!

И он продолжал далее в том же духе. Я не вполне разделяла его восхищение. Да и какая женщина его бы разделила? Позже у меня появилась мысль, что Нордж преувеличивал свое восхищение по идейным причинам, как борец за расовое равноправие. Сити все-таки не была такой уж необыкновенной красавицей. Но говорить об этом я не стала.

— Да, — согласился Керк, — для туземки она довольно красива.

Нордж сделал неодобрительное движение:

— Зачем же ставить так вопрос? Сити такой же человек, как и все мы, не правда ли?

Керк, аккуратно зажигавший обрезанную сигару, удивился:

— Разумеется, кто с этим будет спорить. Это просто такой оборот речи.

— Вот это я как раз и не могу понять в вас, англичанах, живущих здесь, — бросил вызов Нордж. — Во всем у вас — просто оборот речи. Страну охватывает революция — вы ее мило называете всего лишь обыкновенным чрезвычайным положением, боретесь с повстанцами — называете их бандитами. В конце концов, почему вы не осмеливаетесь называть вещи своими именами?

— А почему бы нам, — вмешался Дэн, — не выпить быстренько еще по одному коктейлю и не пойти спать? У нас был длинный тяжелый день.

Я заметила, что Дэн проявил достаточную предусмотрительность, усадив Норджа подальше от Керка, и от души посочувствовала ему: миссии миротворца не позавидуешь.

Я могла не любить Керка как человека, но Эд Нордж не любил его как символ, а такой вид неприязни — самый острый. К тому же, поездка сюда значила для меня гораздо больше, чем для Норджа.

В других обстоятельствах я была бы рада увидеть Керка в затруднительном положении и даже могла бы подтолкнуть к продолжению спора. Но в данной ситуации Дэну нужна была помощь, поэтому я воскликнула:

— Я согласна, — и начала подниматься.

— Одну минутку, миссис Пауэлл, я бы хотел ответить вашему другу, — сказал Керк, и я опустилась на свое место.

— Если вы предпочитаете называть вещи своими именами, то давайте так и делать. Вы говорите «идет революция», но это такая же игра в слова, как и «чрезвычайное положение». То, что мы имеем на самом деле, — это война. — Он слабо улыбнулся. — Термин «чрезвычайное положение» имеет, как мне кажется, хотя бы практический смысл. Он препятствует введению мер военного времени, увеличению страховых ставок. А если вам не нравится слово «бандиты», можете заменить его словом «коммунисты».

— Вы не имеете в виду националистов? — быстро уточнил Нордж.

— Нет, конечно. Национальное движение, как известно, в Малайе есть, но здесь патриоты, вынуждены бороться с бандитами не менее ожесточенно, чем мы, англичане. Малайцы хотят независимости. Подлинной независимости, а не замены господства одного иностранного государства на кабалу другого.

— Должен заметить, что Малайзия все еще остается британской колонией, так что не вижу разницы…

— Между англичанами и коммунистами? Бросьте, мистер Нордж, вы на самом деле считаете нас такими плохими? — Керк говорил с ним, как преподаватель с бестолковым студентом.

Нордж даже покраснел, но кривая усмешка так и не сошла с его губ.

— Позвольте мне просветить вас немного. После войны и японской оккупации ситуация здесь стала очень запутанной. Для большинства из нас было совершенно очевидным, что времена колониализма уходят в прошлое. Но было не менее очевидно, что Малайя не вполне еще готова к самоуправлению. Мы вернулись, чтобы навести тут самый обыкновенный порядок, но конечной целью нашей деятельности мы всегда считали предоставление малайцам независимости. У коммунистов, большинство из которых входили в партизанское движение, совсем другие задачи. Они стремятся захватить страну, а вместе с ней запасы каучука и олова, необходимые русской военной машине. Они попытались сделать это изнутри, сея ненависть и хаос, натравливая расу на расу, класс на класс. Они потерпели провал, мистер Нордж, а когда убедились в этом — попытались разорить страну. Вот это и привело к чрезвычайному положению, или попросту к войне, называйте как вам угодно.