Джоанна Лэнгтон - Трофей моей любви

Право... Раньше от этого права ей слишком часто приходилось отказываться. Еще в раннем возрасте она позволила задвинуть себя в укромный уголок, потому что стоило ей показать из этого уголка хотя бы пальчик, как Абигайль была уже тут как тут, чтобы за него цапнуть. А Эва испытывала такую благодарность к дяде и тете за то, что они приютили ее, что не боролась, не защищалась, даже не пыталась каким-то образом проявить себя, потому что это могло привести к ссоре между ней и их дочерью, которую они боготворили. Жертва миролюбия - вот кем стала Эва, и плохую это сослужило ей службу!

К чему же она придет, если одного пасмурного взгляда Зака достаточно, чтобы ей захотелось привычно кинуться к нему со всех ног и как можно быстрее все исправить и загладить? А ведь она вовсе не привязана к Заку, скорее должна ненавидеть его, и об этом не нужно забывать... Но почему-то ей страшно не хочется, чтобы он вот так уходил.

Зак вышел из гардеробной в изысканном костюме бежевого цвета, который эффектно оттенял его черные волосы и экзотические светлые глаза на смуглом лице.

И с какой стати она постоянно глазеет на него, будто он главный выигрыш в лотерее; пожирает его взглядом, словно влюбчивая школьница, не умеющая управлять своими порывами.

В разгар этой лихорадочной самокритики Эва вдруг услышала негромкий, холодный смех Зака и метнула на него тревожный взгляд.

- Ты хотела узнать, зачем я на тебе женился? - медленно произнес он. Я думал, что ты другая, и забыл старую поговорку, что ничто не ново под луною.

- И я думала, что ты другой!

Однако Эва не собиралась признаваться, что поверила в его чудесное превращение из самонадеянного бессердечного донжуана в почтенного семьянина.

- Тебе было безразлично, какой я. - Зак с откровенной насмешкой взглянул на нее сумрачно блеснувшими глазами. - Твой уютный мирок был разрушен, а тебе хотелось любой ценой вернуть его. А я мог тебе его дать... Я наблюдал, как ты влюблялась в то, что я имел возможность тебе предоставить... но я не собирался жаловаться. Среди двух десятков я выбрал дом в Хевелинге, потому что он, вероятнее всего, пришелся бы тебе по вкусу. Я действовал наверняка, это был беспроигрышный ход. Боже мой, мне и в голову не приходило, что иногда победа больше похожа на поражение!

Услышав, почему он предпочел особняк в Хевелинге другим домам, Эва затихла. Но гораздо более смутило ее то, что он, по всей видимости, собрался обвинить ее в результатах собственных интриг.

- Ты несправедлив...

- А я и не стремлюсь к справедливости. - Его рот сжался в узкую полоску. - Мне сейчас впервые стало жаль Воглера. Я не удивлен, что он увлекся нормальной женщиной из плоти и крови, которой нужен был он сам, а не идеальный герой из детской книжки о рыцарях и волшебных замках.

- Я и не ждала, что ты окажешься идеальным. - Голос Эвы обиженно дрогнул, невыгодное сравнение с кузиной задело за живое. - Но я ожидала честности!

- Однако когда ты ее получила, то не сумела оценить. Если бы я вчера тебе солгал, ты сохранила бы свои железные принципы в целости и великодушно позволила бы мне разделить с тобой ложе. - Он усмехнулся. - Но я выбрал другое. Я не колеблясь открыл тебе правду...

- Речь идет о доверии... неужели ты не способен понять? - Эва с ужасом почувствовала, что вот-вот расплачется. - Я тебе доверяла!

- Не думаю, что именно доверие имело для тебя главное значение, когда ты решала выйти за меня, - сухо возразил Зак, выразительно кривя губы.

- Как раз главное значение!

- Нет, Эва, твоей целью было поудачнее устроиться и спасти репутацию. А я оказался в роли бесплатного приложения к земным благам. Так что не обвиняй меня в том, что я использовал тебя, дорогая. С моей точки зрения, это я позволил тебе использовать себя.

- Не правда! - удрученно воскликнула она, чувствуя, как щеки полыхнули жарким румянцем.

- Подготовка к свадьбе тебя не интересовала ни в малейшей степени. Но, поскольку это было началом нашей совместной жизни, я не особенно удивился отсутствию интереса. И правда, не прими я меры, ты пошла бы к алтарю в том же самом платье, которое приобрела, чтобы порадовать совсем другого жениха.

- Нет... - страдальчески выговорила Эва, с запозданием понимая, что слишком многое видела не в том свете.

- Я звонил тебе каждый день, но ты предпочитала говорить только о средневековых витражах, дубовых панелях и трудностях восстановления памятников архитектуры. Но пределом всего было присутствие твоего бывшего жениха на нашей свадьбе, - отчетливо выговорил он. - Ты имела и время и возможность не допустить этого, но не пожелала. Никто из нас не претендует на любовь, но я нахожу сцену, когда на глазах у моих родных и друзей ты присосалась как пиявка к другому мужчине, глубоко оскорбительной.