Кэтрин Лэниган - Волшебное очарование Монтаны

Пошатываясь и изнывая от боли и гнева, мужчина неожиданно споткнулся и наступил на цветы, разбросанные по земле. На мгновение он удивился тому, что эта чокнутая находит время украшать лужайку перед домом собранными в лесу цветами.

- Ты всегда так агрессивно держишь оборону? спросил он. - На этой заброшенной ферме совершенно нечего взять.

- На ранчо, - поправила она, по-прежнему не сводя с него глаз.

- Прекрасно. Пусть на ранчо. Но как ни назови, рухлядь остается рухлядью. На твоем месте я бы все здесь разрушил и отстроил заново. - Мужчина со смешком оглядел бревенчатую хижину, бледно-красный выцветший сарай, водокачку с желобом, ветряную мельницу за сараем. - Держу пари, что это место не знало ремонта с...

- ..с двадцать восьмого года, когда мой дедушка отстроил его. С тех пор здесь жили только бабушка и я.

- Да? И где же твоя бабушка? Может, она обладает большей чуткостью и вызовет врача для меня?

Моника указала ружьем на землю под ногами незнакомца:

- Она умерла. Ты стоишь на ее могиле. Чувствуя, как по спине побежали мурашки, мужчина убрал ногу с цветов.

- Прости. Я не знал.

- Похоже, ты многого не знаешь об этих краях.

- Согласен. Но я быстро обучаюсь.

- Поскольку ты вряд ли одолеешь и милю из-за раненой ноги...

- Раненой по твоей вине, - заметил с укором мужчина.

- ..то мне придется подбросить тебя на машине.

- Ни в коем случае! Не желаю больше ни минуты оставаться с такой ненормальной, как ты, - усмехнулся он и добавил после того, как ему свело от боли ногу:

- Я сам вызову врача из собственного дома!

Моника помотала головой; мокрые длинные волосы разметались по плечам.

- Я знаю в этих горах каждое ранчо и каждую ферму. Никогда не видела тебя здесь раньше.

- Это потому, что я лишь недавно купил ферму у Харрисонов.

- Не может быть! - изумилась Моника. - Я бы знала. Их земля примыкает к моей.

- Именно это я и хотел тебе сообщить. Я всего лишь исследовал свои владения и случайно забрел на твой участок.

- Никто в городе не известил меня о твоем приезде, - усомнилась Моника, предостерегающе блеснув глазами.

- Когда ты была в Силвер-Спе в последний раз? спросил он, разглядывая тонкое, изъеденное молью полотенце, облепившее ее гибкое тело так, что отчетливо обрисовывались все округлости и даже родинки на коже. Казалось, будто он рассматривает обнаженную женщину сквозь дымчатую вуаль. Остин подумал, что эта красавица, похоже, не знает себе истинной цены. Если бы знала, то накупила бы изысканного белья, куда лучше той старой тряпки, что намотана вокруг ее тела.

- Я бываю в городе достаточно часто, - возразила она.

- Прекрасно, тогда ты знаешь туда дорогу... просветлел мужчина, улыбнувшись впервые за все время их беседы. Моника не могла не заметить, насколько обворожительна его улыбка. Она не сомневалась, что незнакомец - один из тех самовлюбленных проходимцев, о которых ей рассказывали мама и бабушка, тех, что одеваются броско, щеголяют модными словечками и с улыбкой меняют одно мнение на другое. Такими были ее дедушка, Фостер Скай, и отец, Тед Мартин. Мужчины, которые "используют женщину", а потом бросают ее с разбитым сердцем на произвол судьбы. От таких надо держаться подальше, а еще лучше - не подпускать на ружейный выстрел. - ..и сможешь подбросить меня до больницы.

- В Силвер-Спе нет больницы. Только врач, но он не принимает по ночам. Придется ждать до утра или извлечь дробинки самому.

- Дробинки? А я думал, что это - пуля, - пробубнил он себе под кос, но так, что и она услышала. -Я не могу извлечь их: я брокер, а не доктор.

Его слова показались ей довольно странными, поскольку она знала, что брокеры связаны с биржей и живут обычно в Нью-Йорке, а не в Биттеррутских горах. Ее дедушка работал брокером на бирже в 20-х годах, хотя и прожил большую часть жизни в Сан-Франциско. Ему улыбнулась удача в бизнесе, и он купил здешнюю землю, желая сбежать от городской суеты. Моника окинула незнакомца проницательным взглядом. На глаз не определишь, что это за фрукт.

- Я не говорила, что ты доктор. Я всего-навсего хочу сказать, что здесь нет ни "скорой помощи", ни больницы, ни доктора. Во всяком случае, до утра.

- Ладно, потерпим до утра, - сказал он и вновь застонал. - Если единственное, что ты можешь предложить, - это довезти меня до дома, то я готов принять эту крупицу милосердия. Однако не могла бы ты поторопиться? Я истекаю кровью.

- Ты, похоже, нытик, - засмеялась Моника. Она попятилась от мужчины, по-прежнему держа его на прицеле. - Прежде всего мне нужно одеться. Стой на месте и не дергайся.