Шерри Семан - Любовница коменданта

— Это все из-за нее. Я знаю, — словно смирившись с неизбежным, проговорила Марта. — Ты никогда больше не увидишь меня и детей.

— Марта, ты — моя жена. Ты — мать моих детей.

— Но ведь она еврейка. Почему ты уходишь с ней?

— Я никогда не говорил…

— Она ненавидит тебя.

Я снял с вешалки свой мундир. Марта зажала мокрый платок в руке и посмотрела мне в лицо.

— Она ненавидит тебя, Макс.

— Я знаю.

— Тогда почему ты не едешь с нами?

— Повторяю в последний раз: сначала уедешь ты с детьми…

— Ты любишь ее.

— Не смеши меня.

— Ты любишь еврейку.

— Марта…

— Почему ты не желаешь ехать с нами? Ты же клялся, что никогда не оставишь меня. Ты обещал. Даже тогда, когда у тебя был роман с той девицей из Мюнхена.

— Я не оставлю тебя. Ты — мать моих детей…

— Ты обещал. Ты клялся. — Марта приложила мокрый платок к глазам. Она продолжала плакать. — Ты говорил: «Пока смерть не разлучит нас».

Я бросил на пол мундир и стал рыться в чемодане. Вытащив оттуда пистолет, я взвел курок и насильно вложил его в руку Марте.

— Да, да, «пока смерть не разлучит нас»! — крикнул я. — Так убей меня!

Она бы никогда не застрелила меня. Я несколько раз давал девушке свой пистолет. При желании она легко могла бы завладеть моим кортиком. Но у нее и в мыслях не было причинить мне какой-нибудь вред. Она была так непохожа на Марту! Она приходила только когда я звал ее, и никогда ничего не требовала взамен.

Она взяла пистолет из моих рук, погладила его теплое дуло и положила на стол. Ее пальцы казались ослепительно белыми на фоне темной стали и черной ткани моего мундира. Она расстегнула мой мундир, провела рукой по моей груди и стала расстегивать рубашку. Когда вслед за этим она расстегнула на мне пояс, я закрыл глаза. Ее руки блуждали по моему телу, и я ощущал их нежную прохладу. Потом ее прикосновения сделались горячими, настойчивыми. Я откинулся на спинку стула и позволил ей раздвинуть мне ноги. Она опустилась на колени и прильнула ко мне.

Адъютант стучал в дверь, но я не откликался. Когда она приблизила ко мне лицо, я смахнул со стола бумаги. Я слышал, как за окном переговариваются часовые, но смысл их слов ускользал от меня. На столе адъютанта зазвонил телефон. Один звонок. Два. Три. Одной рукой она гладила меня по лицу, другой водила по моим бедрам. Когда ее теплый, влажный, нежный рот коснулся моей плоти, я забыл обо всем на свете и закрыл глаза.

— Я всегда закрываю глаза, когда пью хороший коньяк, — сказал Адольф, поводя своим длинным носом над бокалом с янтарной жидкостью.

— Да, коньяк нужно смаковать, — согласился я.

— Ваша супруга знает, что я не равнодушен к спиртному, — продолжал он, — и всегда припасает для меня бутылочку.

— Она всегда радуется вашему приходу. Для нас это большая честь.

— Она — замечательная женщина, фон Вальтер.

— Спасибо.

— Великолепная кулинарка. Радушная хозяйка. Верная жена.

— Да, она хорошая жена.

В гостиную вошли остальные гости и расположились вокруг столика с десертом.

— Что это? — спросила одна из девиц в черном облегающем платье.

— Крюшон, — ответила Марта.

— Нет, я имела в виду музыку.

— Седьмая Симфония Бетховена, — отозвался кто-то из гостей.

— Часть вторая, — добавил другой.

— Вы уверены, что это не Моцарт? — спросила девица под всеобщий хохот.

— Попробуйте штрудель, — обратилась к гостям Марта.

Она раздала всем тарелочки со сладким и сразу же последовало звяканье серебра о фарфор; голоса гостей сливались со звуками музыки. Один из молодых офицеров наклонился к Марте и что-то сказал ей. Она зарделась, быстро посмотрев в мою сторону, но улыбнулась. Молодой человек поцеловал ей руку, она засмеялась и легонько оттолкнула его. Он улыбнулся ей и стал пить шампанское. Марта встала и, взяв графин, подошла к нам с Адольфом.

— Вы должны быть на седьмом небе от счастья, — говорил Адольф. — Вы достигли высокого служебного положения. Великолепно устроили личную жизнь, у вас прекрасная семья. Дом.

— А также работа, — добавил я.

— Ну, это само собой разумеется, — согласился он.

— Может быть, подать вам кофе к коньяку? — спросила Марта.

Адольф одарил ее улыбкой, но от кофе отказался. Молодой человек, только что расточавший комплименты Марте, теперь увивался вокруг девицы в черном облегающем платье. Ее жених, не спускавший глаз со своей избранницы, направился к ним из другого конца гостиной и сел на кушетку между ними. Молодой офицер захохотал и хлопнул своего коллегу по плечу.