Дэй Леклер: Любимый мой

Аккуратно сложив бумаги на столе, Шейн подняла глаза и заметила Чэза.

- Подожди немного, - сказала она, поднимая телефонную трубку и набирая нужный номер, через минуту я освобожусь.

- Шейн, нам надо поговорить...

Но она уже оживленно беседовала по телефону:

- Да...Он поймет, что я имею в виду... Отправьте посылку почтовым самолетом... Мне все равно, сколько это стоит, Челита, я оплачу издержки... Попросите Марвина обо всем позаботиться...

"О чем это она говорит? - размышлял Чэз, чувствуя внезапную ревность. - Кто такой этот Марвин, черт побери?!"

А Шейн уже заканчивала разговор:

- Спасибо, Челита. Я еще позвоню.

- Проклятье, кто такой этот Марвин? Что тебя с ним связывает? - Чэз потребовал объяснений, не дожидаясь, когда она положит трубку.

- Он мой друг. Мы росли вместе. Марвин живет в деревне неподалеку от нашей плантации.

- И что же тебе должны прислать из Коста-Рики?

- Одну декоративную вещь, - уклончиво ответила Шейн.

- Ясно... - недоверчиво протянул Чэз. - А теперь поговорим о наболевшем. Что ты сделала с моим полом?

Не успела Шейн ответить, как дверь открылась, и вошел обнаженный до пояса молодой человек с грудой инструментов. "Похоже, мне придется выяснить еще один вопрос: почему к моей жене вот так запросто заходят другие мужчины, - нахмурился Чэз. - Интересно будет послушать ее оправдания".

- Привет, Тим. Как дела? - поздоровалась Шейн.

- Все в порядке, я сделал нужные отверстия. Не хотите взглянуть?

- Эй, парень, подожди, - вмешался Чэз, когда рабочий направился к двери. - Не смей больше сверлить мой пол, ясно?

Шейн улыбнулась Тиму самой обворожительной улыбкой (Чэз был готов растерзать наглеца!) и сказала:

- Спасибо. Я сейчас подойду.

Как только дверь за молодым человеком захлопнулась, она перестала улыбаться и внимательно посмотрела на Чэза:

- Мне кажется, ты сам хотел, чтобы я изменила твой дом в лучшую сторону. Что не так?

- Все хорошо, но...

- Насколько я помню, никаких "но" в этом вопросе наш устный договор не предусматривал. Ты сказал, что я могу делать все, что посчитаю нужным, не так ли?

- Я уверен, что не давал согласия на то, чтобы сверлили мой дом, превращая его в швейцарский сыр!

- Не кричи.

- Я имею право кричать, - Чэз начал энергично жестикулировать, выпуская пар, - ругаться, в общем всячески выражать недовольство, когда моя жена развлекается с полуобнаженными мужчинами!

- Ты что, ревнуешь меня к Тиму? - удивилась Шейн.

- Да, я ревную тебя к Тиму! - Чэз посмотрел на нее в упор. Предполагается, что ты должна создать уютный дом для моей дочери. До приезда старой дьяволицы осталось меньше двух недель.

- Ничего не скажешь, прекрасное сравнение, усмехнулась Шейн.

- Ты знаешь, как я к ней отношусь, - помрачнел Чэз.

"Моя жизнь мне не принадлежит: слуги дерзят, жена обращается со мной как с надоедливым братом. Я не могу сказать ни слова, не подумав. Мне остается одно: коротать дни в кабинете. Принесу сюда пива и запрусь, размышлял он. -Никаких женщин. Никаких дырок в полу и стенах. Никаких наставлений". От горестных мыслей его отвлекла Шейн. Она подошла к нему и нежно погладила по спине, что-то говоря, но что именно, он не мог понять, скованный внезапной истомой. Чэз попытался перевести дыхание - напрасно; тело отказывалось ему служить. Он снова чувствовал сильнейшее возбуждение.

- Не.., делай.., этого, - с трудом выговорил он.

- Не делать чего? - не поняла Шейн. - Что-нибудь не так?

Чэз пытался объяснить, но язык отказывался слушаться его. Шейн терпеливо ждала. Наконец, громко выдохнув воздух из легких, он произнес хрипло:

- Нет.

- Хорошо, - она еще раз погладила его по спине. - Тогда я пойду рассчитаюсь с Тимом за работу. Увидимся позже.

Чэз не знал, сколько времени простоял без движения у письменного стола. Очнувшись, он направился работать в сарай. Было довольно холодно, зима быстро вступала в свои права. Если ковбои и заметили странное поведение босса, то благоразумно помалкивали.

- Я не возражал, когда ты переделывала одну из ванных комнат, когда в полу появились ужасные дырки и пришел ненормальный электрик, меряя шагами гостиную, Чэз пытался убедить свою жену не совершать очередную ошибку. - Я был воплощением понимания и терпимости...

- Неужели?! - усмехнулась та.

- Да, я был смирной овечкой. - В глазах Чэза читалась такая искренность, что Шейн почти поверила его словам. - Боже, есть ли на свете мужчина, способный сохранить голову на плечах во время ремонта в доме! На этот раз ты зашла слишком далеко! Что это за ящики стоят в моем кабинете?