Эдвина Марк - Юная грешница

Джо замолчал. Но я понимала все, даже лучше, чем если бы он продолжал рассказывать. Его жизнь прокручивалась передо мной за потрескавшимся, запыленным лобовым стеклом машины.

- В общем, я рискнул ее жизнью. Ребенок умер. Она должна была умереть тоже.

Джо опять умолк, и я почувствовала, что он едва сдерживает слезы. Мы оба как бы наблюдали за вереницей его несчастий. Я взяла Жозефа за руку и задержала ее в своей.

- Но она не умерла. Три дня она жила с температурой восемьдесят градусов <����По Фаренгейту>. Это было невероятно. Даже врач признал это. Никто не мог пережить такой жар, но Мария выжила. Они обкладывали ее льдом, и через некоторое время температура спала. Но сначала она спалила ее мозг.

Джо смотрел на медленно тянувшуюся впереди дорогу.

- Мария вполне счастлива, думает и ведет себя, как ребенок. Она любит разные яркие, блестящие вещи типа холодильников и пачек от сигарет. Все торговцы знают ее и регулярно заходят, когда меня нет дома. У нас уже есть три комплекта Британской энциклопедии.

- Милые люди, - мягко заметила я.

- Их нельзя винить. Мария - великолепный заказчик. Именно для таких делается реклама.

Ребенок с покупательной способностью взрослого.

Он опять улыбнулся, и эта улыбка вонзилась мне в сердце, словно нож.

- Но она... - я заколебалась. - Если с ней не все в порядке, разве ты не можешь защитить себя от нее?

- Нет, - коротко ответил Джо и добавил:

- Я не могу этого позволить.

Мы почти подъехали к моему дому. Я попросила Джо остановить машину. Он покачал головой.

- Лучше я подвезу тебя прямо к дому. Мне не нужно было рассказывать.

- Пожалуйста.

- Джоан... Не глупи, девочка. Позволь мне довезти тебя до дома.

- Останови машину.

Он тихо вздохнул и притормозил у тротуара. Люди спали под кирпичными и деревянными скорлупами домов. Кое-где, правда, еще виднелись сонные квадратные желтые глаза окон, открытые звездам. Молнии сверкали, как бешеные, и собиравшаяся весь вечер гроза стала совсем близкой.

- Расскажи мне еще что-нибудь, - попросила я.

Джо выключил фары, и мы сидели в темноте.

Справа шептались деревья. Откуда-то доносилось журчание воды. Ночные животные вскрикивали на неопределенном расстоянии от нас. Акустика в машине усиливала голос Жозефа. Он нервно усмехнулся. Звук получился тихим, плоским.

- Я получаю семьдесят пять долларов в неделю, - произнес Джо. - Я в долгах, Джоан. Должен почти пять тысяч долларов. Ума не приложу, как при таком жаловании мне удалось убедить людей дать в долг. Все перешло к Марии. У нее инстинкты сороки.

- В какую ты ходил школу? - спросила я и чуть не рассмеялась, потому что задала этот вопрос словно одному из своих одноклассников или, по крайней мере, сверстников. - Я имею в виду.., где ты получил образование?

- В Колумбии, - ответил он с отсутствующим видом.

- Искусство?

- Английский.

Я почувствовала, как Джо напрягся. Видимо, я застала его врасплох.

- Не понимаю. С высшим классическим образованием...

Я позволила, чтобы можно было проследить за этой мыслью.

Он завел двигатель.

- Лучше я отвезу тебя домой.

Но я взяла его за руку, наклонилась вперед, перегнулась через рукоятку переключения передач и выключила зажигание.

- Я могу дойти отсюда пешком. Здесь всего несколько ярдов.

- Джоан, - Жозеф повернулся ко мне и положил руки мне на плечи. - Джоан, мне сорок два года. Я женат. Зачем ты делаешь это?

- Потому что я должна, - ответила я не вполне честно, обняла Джо за шею и прижала его трагический рот к своим губам.

Не знаю, как долго длился наш поцелуй, но когда все закончилось, я поняла, что нашла человека, которого искала, совсем не торгуясь. Что бы теперь ни случилось, это стоило того. Я была женщиной.., почти.

Остальное произойдет, как только я все приготовлю. Колебания не мучили меня при принятии этого решения. Все было как-то предопределено.

Я отпустила Джо. Он уткнулся лбом в руль и начал плакать. До этого я никогда не видела плачущих мужчин и испугалась. Наконец, стараясь подавить рыдания, Жозеф заговорил:

- Мне не нужно было приезжать туда. Я поняла, что он почти забыл обо мне и говорил с каким-то своим богом, с тем, кто мучил его спокойствием, терпением, пронзал мечом его собственного характера, резал его на куски день за днем, неделю за неделей.

- Мне не нужно было приезжать туда, - повторил Джо. - Я старался, держался подальше от этого места. Бог свидетель, как я избегал... Восемь лет. После восьми лет.., это слишком много, - он повернулся ко мне. Его белое лицо блестело в призрачном свете. - Ты не реальна. Ты ведьма в облике ребенка. Ты всю жизнь мучаешь меня.