Энн Мэйджер - По ту сторону любви

Эдуард окликнул ее с любовью, и она подошла. Он обнял ее за плечи.

- Где ты была так долго, дорогая? Микки Ворсенски только что говорил мне, что видел тебя меньше часа назад в Сувретге.

- Я встретила старого знакомого, - сказала она весело. - Знаешь, все эти воспоминания...

- Кто он? Я его знаю?

Его вопрос заставил ее похолодеть, но, когда она осмелилась взглянуть на него, она поняла, что он ни о чем не подозревает. Она выдавила из себя веселую улыбку.

- Дорогой, если ты ничего не имеешь против, я расскажу тебе потом. Сейчас я пойду переоденусь. Левый ботинок мне ужасно натер ногу. А после этого я пойду к Хансельману купить свои любимые пирожные. Потом, дорогой, если ты не возражаешь, я куплю у Картье браслет, о котором мечтаю. Так что не жди меня сразу.

Только бы Эдуард не догадался, что ей хотелось просто от него отделаться.

- Осторожно, Эдуард, - сказал Лоэл фон Терн. - Может быть, тебе плюнуть сегодня на все? Оставить такую женщину, как Дина Кирстен, одну у Картье может оказаться самым опасным видом спорта.

Дина уже не слышала безмятежного ответа Эдуарда старому другу Лоэлу. Она направилась с дружелюбными приветствиями сквозь строй его блистательных знакомых в свой собственный номер.

- Мне ничто не грозит, Лоэл, - сказал Эдуард, когда Дина отошла. - Если ей захочется купить браслет, она его купит. Мне она не позволит этого сделать ни под каким видом. Она бы посчитала такой подарок обязывающим.

- Не понимаю. Я считал, что ты и она...

- Мы помолвлены, Лоэл, и она работает у меня. Вот и все, - объяснил Эдуард неохотно.

- Но она остановилась в твоих апартаментах, - нажимал Лоэл.

- Ее комнаты расположены отдельно от моих. Более того, она настаивает сама платить за них.

- Ты уверен, что она выходит за тебя замуж не из-за титула или состояния?

- Абсолютно уверен.

- Она, по-твоему, так непогрешимо добродетельна, что сильно отличается от всех твоих безумных увлечений прошлого?

- Я не предлагал им выйти за меня замуж.

- Именно поэтому браки так невыносимо скучны.

Эдуард рассмеялся.

- Серьезно, Эдуард. Неужели ты не боишься жениться на женщине, которая заявляет о своей невинности в этом возрасте? Женщины редко бывают на самом деле такими, какими кажутся.

Эдуард тщательно подобрал нужные слова:

- Я не боюсь жениться на Дине. Она никогда не прикидывалась тем, кем не была. Перестань волноваться, Лоэл. Я знаю все ее секреты.

При этой мысли Эдуард слегка нахмурился.

- Однако, Лоэл, если ты действительно хочешь поскользить по склонам после обеда, почему бы нам не встретиться в два часа у тебя в отеле?

Лоэл даже не заметил, как Эдуард ловко сменил тему разговора.

Эдуард и Дина ужинали в Палас-Грил. Она была великолепна в длинном черном платье. Бриллиантовая подвеска переливалась на ее тонкой белой шее.

- Мне нужно тебе кое-что сказать, Эдуард, - произнесла она нервно, когда они заканчивали второе блюдо.

Серые глаза уставились на нее вопросительно. Некоторое время он наблюдал, как она беспрерывно крутит огромное кольцо, которое он подарил ей в знак помолвки.

- Да, - ответил он мягко.

- Старый друг, которого я встретила в Сувретге...

- Был Морган, - закончил он. Казалось, он совсем не удивился.

- Откуда ты знаешь?

- Микки описал мне его. Я видел другой вертолет. И человека, вышедшего из него. Потом я видел, как вы катались вместе.

Дина размышляла, видел ли он ее в объятиях Моргана.

- Морган узнал о Стивене, - прошептала она. - И.., не знаю даже, как тебе это сказать...

- Просто скажи.

- Он хочет, чтобы я вернулась в Калифорнию.., на шесть месяцев! - выпалила она. - Он говорит, Стивену нужна мать.

- А ты как считаешь?

- Я... Я хочу быть со Стивеном, но я не хочу быть нечестной с тобой. Я не хочу быть с Морганом. Не хочу!

- Да, дорогая, ты в такой ситуации, когда не можешь делать что хочешь, малышка. Компромиссы всегда тяжелы.

- Что же мне делать, Эдуард?

- Только тебе решать.

- Но мы ведь собирались пожениться! Они оба заметили, что она употребила прошедшее время, и вдруг у них обоих защемило сердце.

На мгновение она почувствовала острый прилив нежности к нему. Он любил ее так преданно. Она знала, что причиняет ему больше боли, чем он показывает. Она начала что-то ему говорить и вдруг поняла: любое проявление сочувствия с ее стороны только усугубляет его боль. Хотя больше ничего не говорилось об этом, за ужином часто возникала тишина, и Эдуард пил гораздо больше обычного. Он сильно страдал, но из гордости не хотел навязывать ей свою боль.