Бетти Монт - Ловушка для двоих

Крис перестал смеяться и печально покачал головой.

- Ошибаешься. Мэри очень порядочный человек и, увы, любит своего непутевого супруга. Поэтому она никогда не причинит ему вреда.

- Тогда почему ей вздумалось с ним разводиться и требовать половину капитала?

- Пожалуй, она пошла на крайнюю меру, чтобы попытаться вернуть себе Эрика. Семья, дети - для нее святое. За годы их совместной жизни Форбс часто заставлял ее страдать. Но даже если она с ним разведется, в чем я сильно сомневаюсь, то уж не для того, чтобы выйти замуж за меня. Только твоему недалекому боссу могла померещиться подобная чушь.

- Эрик был в жутком состоянии и не мог мне солгать!

- Значит, у него от расстройства разыгралось больное воображение. Слушай, как у тебя вкусно пахнет.

Крис прошел в гостиную и сел в ее кресло.

- О, я вижу, ты ела мою любимую пиццу! С ветчиной и грибами. Угадал?

Николь растерянно посмотрела на поднос, который забыла убрать, и на котором все еще лежали остатки пиццы. Но демонстративно продолжала стоять, давая понять нежданному гостю, что не намерена долго терпеть его присутствие в своей квартире.

- Ники, я голодная, - произнес он тоненьким жалобным голосом, подражая дочери.

Едва сдерживая улыбку, Николь подумала, что они действительно очень похожи, отец и дочь. И, отвернувшись, нарочито сердитым тоном произнесла:

- Если тебе надо поесть, отправляйся куда-нибудь еще!

Не услышав ничего в ответ, Николь обернулась и увидела на губах Криса такую обворожительную улыбку, что сердце ее оборвалось и закружилась голова.

- Мне неудобно тебе это говорить, но за твоей спиной горит торшер, и сквозь ночную рубашку я вижу твое тело. Оно мне очень нравится. Ты выглядишь в высшей степени сексуально! - крикнул он ей вслед, потому что Николь метнулась в спальню, чтобы набросить халат.

Она завязала пояс и на всякий случай быстро убрала в ящик фотографию, стоявшую в рамке на тумбочке у кровати. На ней объектив запечатлел осколок ее прежней жизни - маленького Джонни в окружении своих родителей, любовно взирающих на него.

Обернувшись, она буквально столкнулась с Крисом, который незаметно оказался за ее спиной. Резко отвернувшись от него, Николь бросила:

- Убирайся!

Даже не видя его глаз, она чувствовала на себе обжигающие взгляды. И никакой халат уже не спасал ее, потому что в этот момент она жаждала прикосновений Криса. Он стоял так близко, что доводы рассудка плохо действовали на нее, а гордость и чувство собственного достоинства словно уснули.

- Не приближайся ко мне! - предупредила она, не оборачиваясь, чтобы не видеть его лица, его бархатных завораживающих глаз, которые сводили ее с ума.

- Это не в моих силах, Николь, я хочу тебя. Увидев, что Форбс так распоряжается тобой, я чуть с ума не сошел. Поэтому и последовал за вами так быстро, как только смог!

- Сто раз тебе повторять, что между нами ничего нет?

- Все понимаю, готов поверить, но ревную и ничего не могу с собой поделать.

В голосе Криса звучало столько искреннего чувства, что Николь затаила дыхание. Он попытался обнять ее, но сработал инстинкт самозащиты, добывший ей славу неприступной Снежной королевы, и она оттолкнула его.

- Не надо, пожалуйста, не надо, - с трудом произнесла задыхавшаяся Николь.

Желание захлестывало ее с такой силой, что это была последняя попытка. Если бы Крис отступил в этот момент, она бы, наверное, умерла. Но его руки уже обнимали талию, он решительно привлек ее к себе и обрушил на шею и голые плечи поток жадных поцелуев, от которых дрожь пробежала по ее спине. Потом резко повернул Николь к себе лицом и закрыл ее рот долгим проникновенным поцелуем.

Ей захотелось полностью раствориться в нем. Погибла Снежная королева, мир ее праху! Трепеща всем телом, она прижималась к нему как безумная, руки ее обвивались вокруг его шеи. В любовном трансе Николь не заметила, как они оказались на кровати и, срывая друг с друга одежду, заторопились слиться в обладании друг другом.

Все произошло так стремительно, что, пребывая в сладком забытьи, она испытала легкую досаду. Но руки Криса не оставили ее в покое, казалось, что у него не две руки, а больше. Николь чувствовала их на бедрах, они ласкали грудь. Языком он играл с ее сосками, и она стонала от блаженства. И снова тянулась губами к его волшебному рту, подчиняясь новой волне жгучего желания, целовала его кожу, вдыхала жадно его запах, от которого кружилась голова. Потом Николь выскользнула из-под него и оседлала его бедра, испытав такое удовлетворение, что вскрикнула низко и гортанно, словно амазонка, догнавшая свою добычу. И рухнула на него всем телом в сонном забытье.