Люси Монтгомери - Дом мечты

- Она вас любит? - спросила Энн. В тот момент, когда с ее губ слетел этот вопрос, она почувствовала, что не должна была задавать его. Оуэн Форд ответил на ее вопрос с возмущенным протестом.

- Нет, нет, конечно, нет. Но я мог бы заставить ее полюбить себя. Она любила бы меня, если бы была свободна, я знаю это.

"Он нравится ей, и он знает об этом", - подумала Энн. Затем с чувством, но твердо она сказала:

- Но Лесли несвободна, мистер Форд. И единственное, что вы можете сделать, это молча уехать и оставить ее в покое.

- Я знаю, я знаю, - застонал Оуэн. Он сел на траву на берегу ручья и уставился на воду. - Я знаю, что ничего не могу сделать, кроме как попрощаться и сказать: "До свидания, миссис Мур. Спасибо вам за доброту, которую вы мне оказали этим летом", так, как я сказал бы это любой другой домохозяйке, какой я ее сначала себе представлял. Затем я заплачу ей деньги за проживание и уеду. О, это очень просто. Прямая дорога к концу мира. Уехать на край света. И я сделаю это, не сомневайтесь, миссис Блайз, я сделаю это. Но мне было бы легче пройти по раскаленным углям.

Энн слышала, как дрожал его голос. Она не находила слов, которые подошли бы к данной ситуации. Советы здесь были не нужны, обвинять было некого, жалость только вывела бы Оуэна из себя. Она могла только чувствовать сожаление и страдать вместе с ним. Сердце Энн сжималось при мысли о Лесли. Она и без того была несчастна.

- Мне было бы гораздо легче покинуть ее, если бы она была счастлива, продолжал Оуэн. - Но думать о том, как она хоронит себя живьем, невыносимо. Это самое худшее. Я отдал бы мою жизнь, чтобы сделать ее счастливой. А я ничего не могу сделать, даже чтобы просто помочь ей. Что ждет ее в жизни? Старость и пустота с этим ненормальным. Я схожу с ума, когда думаю об этом. Но я должен идти своей дорогой и забыть о том, что видел ее, хотя это невероятно тяжело.

- Да, это очень тяжело, - грустно произнесла Энн. - И мы, ее друзья, знаем, как ей тяжело.

- Она так одарена. Такая жизнь не для нее. Я никогда не видел более красивой женщины. А как она смеется! Для меня не было большего наслаждения, чем слышать ее смех. А ее глаза! Они такие же глубокие, такие же голубые, как здешнее море. Вы видели когда-нибудь ее с распущенными волосами, миссис Блайз?

- Нет.

- Я видел, однажды. Я отправился на маяк порыбачить с капитаном Джимом, но был шторм, и мы вернулись обратно. Она не знала, что я вернусь, и воспользовалась моим отсутствием, чтобы вымыть голову. Когда я возвращался, она стояла на веранде и сушила волосы, золотым каскадом спускавшиеся до пола Когда она увидела меня, то поторопилась убрать их. Тут подул сильный ветер и закрутил волосы вокруг нее в кокон. Почему-то именно в тот момент я вдруг осознал, что люблю ее. Я понял, что полюбил ее с первого же момента нашей встречи, когда увидел ее при неярком вечернем освещении. И она должна продолжать жить здесь, сидеть с Диком, тратить на него всю жизнь, а я должен уехать далеко-далеко отсюда и жить своей жизнью. Я не могу быть ей даже другом. Всю прошлую ночь я провел на берегу, снова и снова обдумывая свое положение. И все-таки, несмотря на все это, я не жалею, что приехал в Четыре Ветра. Все это ужасно, но если бы я так и не узнал Лесли, это было бы еще хуже. Мне очень больно от того, что я люблю ее, мне тяжело покидать ее, но не представляю, как я жил бы без этого. Наверное, это звучит очень странно, как слова сумасшедшего. Я знаю, все эти сентиментальности звучат глупо, потому что о них не говорят, их чувствуют и переживают. И я не должен был говорить всего этого, но я не мог иначе. Теперь мне стало легче. Это дало мне силу. Завтра утром я уеду. Вы ведь будете мне писать, правда, миссис Блайз? О ней?

- Да, - сказала Энн. - О, мне очень жаль, что вы уезжаете. Мы будем очень скучать, мы стали друзьями. Если бы не "это", то вы могли бы еще приехать на следующее лето. Может быть, когда-нибудь вы все забудете и тогда, может быть, может быть...

- Я никогда не забуду. Я никогда больше не приеду в Четыре Ветра, - сказал Оуэн с тоской в голосе.

В саду воцарилось молчание. Вдали монотонно пело море. В кронах тополей грустно шелестел ветер. На клумбах благоухали розы.

- Как здесь красиво, - сказал Оуэн Форд, оглядываясь вокруг.

- Да, здесь так красиво, что мне иногда даже страшно. Это причиняет мне боль, - заметила Энн. - Слишком красивые вещи причиняют мне боль. Помню, в детстве я называла это "странной болью". Это боязнь того, что больше никогда ничего подобного уже не повторится. Все закончится навсегда.