Вики Мор - Сквозь стены

Джанет проглотила застрявший в горле комок, и ей показалось, что тот, кого она укусила, сделал то же самое. В комнате стало тихо. Но напряжение было почти осязаемым. Его создавали тщательно подавляемые страх и злость. Боялись она сама и тот обезьяноподобный, который подставил ей свой палец. На секунду ей даже стало его жаль, ведь он стоял лицом к лицу с человеком, говорившим грозным голосом. Но тотчас она подумала, что в наказание за его обращение с ней ему тоже нужно время от времени испытывать страх.

- Я только дотронулся до нее, - в растерянности протянуло обезьяноподобное. - И все. Больше я ничего не делал. Клянусь чем угодно.

Опять воцарилось молчание.

Джанет напряглась всем телом и заставила себя делать короткие вдохи и выдохи, когда поняла, что задерживает дыхание. Сердце было готово выпрыгнуть у нее из груди. Но необходимо любой ценой унять страх, думала Джанет. Если бы хоть глазком взглянуть на то, что происходит в комнате.

Она услыхала стук каблуков по бетонному полу и поняла, что главный медленно приближается к ней. Не зная его имени, она окрестила его Негодяем. Шаги замерли совсем рядом с Джанет, и она медленно набрала полную грудь воздуха.

Что он собирается с ней сделать?

- Извинись, - услыхала она.

- Что?

По реакции обезьяноподобного было ясно, что он потрясен не меньше, чем Джанет.

- Мне надо повторить? - тихо, медленно, словно говоря с упрямым ребенком, спросил Негодяй.

- Нет, сэр, - торопливо произнес обезьяноподобный, и Джанет услыхала его срывающийся голос:

- Прошу прощения, мисс, что дотронулся.

Джанет не понимала, что должна делать. Правила приличия, внушенные ей в детстве, подсказывали ответ, но, учитывая не совсем обычные обстоятельства, в которых она находилась, Джанет не посчитала необходимым следовать правилам и промолчала.

Вскоре она услыхала шорох, словно кто-то провел подметкой по твердому бетону, и вздрогнула, ощутив на своей щеке ладонь Негодяя.

- Мой человек позволил себе излишнюю вольность, никак не определенную моим приказом. Успокойтесь, дорогая, больше он вас не тронет, - проговорил он, стараясь, видимо, изобразить нежность.

Джанет с трудом подавила дрожь, охватившую ее, едва он заговорил своим отвратительным голосом. Его рука гладила ее щеку, потом стала гладить шею, и он продолжал что-то говорить, безбоязненно прикасаясь к ней. От страха Джанет затаила дыхание и вжалась в спинку стула, стараясь подальше отодвинуться от своего мучителя. Она молчала, не желая ни просить, ни плакать, ни кричать. Подсознательно она понимала, что чем сильнее будет ее страх, тем больше распалится Негодяй.

Он положил ладонь ей на грудь и легонько прижал ее. Она закусила губу, и слезы навернулись ей на глаза. Оставалось радоваться, что под повязкой их не видно. Потом он потрогал сосок.

- Вы наша гостья. - Он убрал руку. Джанет услыхала, как он медленно удаляется. Металлический щелчок замка подтвердил, что Негодяй ушел. Джанет выдохнула и опустила голову на грудь. Ей было безразлично, что думают о ней сторожащие ее мерзавцы, и она постаралась восстановить дыхание, чтобы прогнать страх и тошноту.

- Черт, - пробормотал обезьяноподобный.

Услыхав его растерянный голос, она вновь с полной ясностью осознала, что не одна в комнате.

Он медленно вернулся к столу, за которым сидел обычно, и Джанет услышала стук стула о бетонный пол. Мужчины молчали, и на мгновение ей показалось, что они испытали в точности такой же ужас, как и она.

На самом деле Джанет не интересовали их мысли и чувства. Она радовалась, что ушел Негодяй, а остальных двух она как-нибудь стерпит, по крайней мере они не пугают ее.

Больше не пугают, подумала Джанет. Их присутствие даже в какой-то мере успокаивает, если вспомнить об их хозяине.

Джанет сконцентрировалась на дыхании. Глубоко и размеренно вдыхая и выдыхая воздух, она чувствовала, как напряжение постепенно оставляет ее. В конце концов она почти совсем расслабилась.

Но вот страх - другое дело. Негодяй отравил воздух в комнате, и даже после его ухода здесь чувствовалась опасность. Джанет даже показалось, что у нее болит кожа, словно появились нарывы в тех местах, которых он касался.

Ни по его голосу, ни по манерам она ничего не могла о нем сказать. Ей даже в голову не приходило, кто бы это мог быть. Определить его возраст, и то было невозможно. Вот только едва он приходил, как внутри нее поселялся ужас. Наверное, то же самое происходит с обезьяноподобным, который сторожит ее.