Маргарет Мур - В твоих пылких объятиях

Мистер Хардинг несколько секунд расширившимися от удивления глазами созерцал эту картину, после чего его взгляд вновь принял привычно холодное, с оттенком легкого презрения, выражение.

- Чем обязан, милорд? - спросил он Ричарда ледяным тоном. - Вы удостоили меня чести...

- Приятно слышать, что вы вдруг заговорили о чести, - с сарказмом перебил его Блайт.

Он пробыл в Лондоне уже несколько дней, но возможности увидеть человека, который обвинял его во всех смертных грехах, ему все не представлялось,.

Обращаясь к мистеру Хардингу, Ричард старался сохранить самообладание и говорить ровным, спокойным голосом, но это ему плохо удавалось. Стоило ему только подумать об ужасных обвинениях, которые выдвинул против него мистер Хардинг, как его мгновенно охватывал гнев.

- Как вы посмели бросить мне в лицо клеветнические, не подкрепленные фактами обвинения? - громким срывающимся голосом спросил он.

- Идите-ка отсюда, Диллсворт, и не забудьте прикрыть за собой дверь, с убийственным спокойствием распорядился мистер Хардинг.

Диллсворт, которому было любопытно узнать, какое дело привело к его хозяину такого грозного на вид, вспыльчивого клиента, послушно удалился.

- Похоже, мое появление вас удивило, - возобновил наступление Ричард, когда клерк вышел. - Неужели моя женушка еще не поставила вас в известность о том, что я сбежал из дома, чтобы снова ступить на стезю греха и порока?

- Никаких известий от леди Доверкорт я не получал.

Ричард вдруг осознал, что приготовленная им заранее гневная тирада уже не способна никого сокрушить. Оказывается, Элисса не сообщила своему адвокату о его отъезде. Но что бы это могло значить?

- Быть может, вы все-таки присядете, милорд?

- Я не собираюсь у вас рассиживаться! Мне необходимо узнать, по какому праву и на каком основании вы позволили себе...

- Прошу вас сесть, милорд! - властно перебил его Хардинг. - Я родом отнюдь не из семьи адвокатов, а потому мои методы убеждения, возможно, не столь изысканны, как у других лондонских юристов, но действуют безотказно. Уверен, будь мистер Моллипонт здесь, он бы, без сомнения, это подтвердил.

Ричард подивился самоуверенности этого человека. Воистину "железный Хардинг". На его месте любой другой адвокатишко давно бы уже трясся как осиновый лист, опасаясь последствий его гнева.

- Уж не пытаетесь ли вы мне угрожать? - процедил он сквозь зубы.

- Мне бы очень этого не хотелось. Еще раз настоятельно прошу вас присесть, милорд.

Ричард уселся на стул с высокой спинкой, стоявший напротив стола Хардинга.

- Ваши слова свидетельствуют, что супруга ознакомила вас с содержанием моего письма.

- У вас имеются реальные факты, позволяющие выдвинуть против меня столь серьезные обвинения?

- Я хорошо понимаю, как опечалило вашу супругу и вас мое письмо, но надеюсь, что и вы поймете, как важно было для меня исполнить свой долг, предупредив о возможной опасности свою клиентку.

- И обратив тем самым ее подозрения и гнев на меня, ее мужа, так, что ли?

- Копии с избранных мест из завещания Уильяма Лонгберна и текстов брачных договоров вашей супруги, обнаруженные мной по воле случая в портфеле мистера Моллипонта, действительно выглядели весьма подозрительно. К тому же клерк был очень напуган тем субъектом, который скупал у него эти выписки, и некоторое время отказывался сообщить мне его имя. Потом, правда, он решил, что молчать и запираться глупо, и рассказал мне все. Решительное объяснение с Моллипонтом состоялось вчера, и вчера же я написал обо всем леди Доверкорт.

Ричард перевел дух. Слава Богу, скоро его жена получит письмо Хардинга и узнает о его, Ричарда, непричастности к этому мерзкому, порочащему его имя делу.

Однако, по мнению Ричарда, это запоздалое письмо ничуть не умаляло вины сидевшего перед ним человека. Ведь если бы не чудовищные обвинения Хардинга, они с Элиссой так или иначе урегулировали бы свои разногласия - в конце концов у какой недавно вступившей в брак пары их нет?

Кроме того, существовал еще один враждебно настроенный к нему человек тот, кто затеял всю эту интригу и, весьма возможно, готовился претворить упомянутый Хардингом план в жизнь, в силу каких-то пока еще не известных Ричарду причин.

Мистер Хардинг заговорил снова:

- Признаться, я не хотел подвергать жизнь вашего пасынка даже малейшему риску, а потому и позволил себе написать столь тревожное письмо вашей жене. Прошу простить меня за доставленное всем вам беспокойство.