Несси Остин - Созвездие счастья

- Фотографии для приложения к журналу Джулии Стоулс. Вы видите, здесь и так много народу, будьте добры выйти! Не мешайте нам работать, пожалуйста!

У Джулии перехватило дыхание. Она догадывалась, что сейчас произойдет. И не ошиблась.

- Я не собираюсь никуда уходить. Боюсь, что уйти придется как раз вам! - рявкнул Стефан. И немедленно!

- Простите?

- Уходите или я сам соберу и выкину все ваши лампы и фотоаппараты за дверь!

Женщина в полнейшей растерянности повернулась к Джулии.

- Кто этот человек? - только и смогла она выговорить.

Джулия должна была бы возненавидеть Стефана за то, что он бесцеремонно ворвался в кабинет и поставил ее в неловкое положение перед коллегами. Но вместо этого испытала безмерную радость оттого, что снова видит его. К тому же идея снять сюжет о медицинском осмотре казалась и самой Джулии немного унизительной, поэтому она и не предупредила Стефана об этом очередном визите к врачу.

- Это...

- Отец ребенка, - снова вступил в разговор Стефан. - И я хочу присутствовать при обследовании. Один, без посторонних!

В его голосе прозвучало нечто такое, что никто не осмелился противоречить ему. Перешептываясь, мужчина и женщина начали быстро собирать оборудование. На пороге женщина обернулась и сказала Джулии:

- Ты позвонишь мне позже?

Та кивнула, и дверь захлопнулась. В кабинете стало тихо. Джулия чувствовала себя провинившейся школьницей, которая оказалась в кабинете директора и не знает, что сказать в свое оправдание.

Однако гнев Стефана мгновенно улетучился, как только врач, не вымолвивший ни слова во время разыгравшейся сцены, стал объяснять Джулии, что еще нужно делать, чтобы ребенок родился здоровым. Стефан, как всегда, старался не пропустить ни слова и все никак не мог поверить, что речь идет о его малыше.

В кабинете царила тишина, нарушаемая тихим голосом врача, словно совершалось некое таинство, а мужчина в белом халате был верховным божеством, от которого зависела судьба всех остальных.

Однако когда врач закончил обследование и велел Джулии одеваться, она снова почувствовала неловкость.

- Я подожду тебя за дверью, - сухо сообщил Стефан и вышел.

Натягивая брюки и свитер, Джулия пыталась убедить себя, что ей не в чем оправдываться перед ним. Она не обязана отчитываться за каждый свой шаг, а он не имеет права вмешиваться в ее жизнь, тем более если дело касается профессиональной карьеры...

Между тем со стороны все выглядело так, будто они со Стефаном счастливая семейная пара, с нетерпением ждущая появления на свет первенца. Стефан совершенно очаровал врача своей заботой о будущем малыше и его маме.

Он интересовался всем, что касается ребенка, не пропуская ни одного визита Джулии к врачу, и тот пребывал в твердой уверенности, что его пациентке повезло с мужем. Он и представить не мог, что Стефану приходится каждый раз перелетать через Ла-Манш, чтобы в точно установленное время оказаться в кабинете рядом с Джулией.

Она не могла не заметить, что Стефан все чаще и чаще звонит, чтобы справиться о ее здоровье. Понемногу она привыкла к этому и уже с нетерпением ожидала, когда же зазвонит телефон и в трубке раздастся низкий волнующий голос с мелодичным акцентом. В какой-то степени ей было легче говорить с ним по телефону. Так она не видела его аристократически гордого, красивого лица, ей не приходилось бороться с неловкостью, которая каждый раз охватывала ее при взгляде темных глаз. И наконец Джулии легче удавалось скрывать от себя самой, что ее чувства к Стефану остались прежними...

Нет, не прежними. Произошло то, чего молодая женщина боялась больше всего. Ее влечение к Стефану с течением времени усилилось настолько, что переросло в другое, более глубокое чувство. Она больше не представляла свою жизнь без него, хотя отказывалась признаться в этом даже себе...

Стефан ждал ее около кабинета, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

- Ты приехала на своей машине? - отрывисто спросил он.

Джулия кивнула.

- Дай мне ключи.

Она покорно протянула ему ключи, подумав, что превращается в одну из тех слабых женщин, которые и шагу не могут ступить без мужчины.

Но тут же успокоила себя: просто иногда так приятно положиться на кого-то другого и ни о чем не волноваться, зная, что этот другой побеспокоится за тебя.

Стефан не произнес ни слова, пока они шли к машине, и в пути также продолжал хранить молчание. Только когда они приехали, он дал волю раздражению, накопившемуся за это утро.