Роксана Пулитцер - Двойняшки

- Нет. Я не допущу, чтобы они прошли через все это. Это разрушит их психику. Да и судья не поверит всем этим идиотским выдумкам...

Энн повернулась и направилась к выходу на улицу. Ее высокие каблуки громко стучали по мраморному полу. Декстер стоял у фонтана и смотрел на нее.

Она держалась все так же независимо. И эта независимость, как и всегда, задевала его. Но она заботилась прежде всего о детях, и в этом была ее слабость.

Декстер усмехнулся и смахнул ворсинку с лацкана пиджака.

***

Было одиннадцать тридцать. Судья Хотхорн вновь призвал всех присутствующих к порядку.

У Пирса не было возможности подвергнуть Ирму с ее показаниями против Энн процедуре перекрестного допроса. Шаркающей походкой он приблизился к свидетельнице и спросил:

- Как вы считаете, дети любят свою мать?

- Детям опасно жить с ней! - выпалила Ирма. - Они в большой опасности. - Казалось, слова этой женщины были пропитаны ядом. - О них заботилась только я, - продолжала она, вздрагивая всей своей тушей, - а она учила их колдовству.

- Пожалуйста, отвечайте только на заданный вопрос, - строго проговорил Пирс.

После перерыва прошло еще несколько часов судебного заседания. Наконец в качестве вещественного доказательства номер 42 перед присутствующими появилась та самая колдовская кукла. К ней прилагалось заключение экспертизы о том, что волосы и ногти действительно принадлежат Декстеру Портино. Пирс демонстративно отвернулся от свидетельницы. Он мысленно молил Бога о том, чтобы показания Ирмы звучали абсурдно, - возможно, тогда ей не поверят.

Но Пирс прекрасно понимал: все присутствующие поверят показаниям следующей свидетельницы, Инид Четсмен. Инид, крупная ширококостная еврейка, осторожно села в свидетельское кресло и оправила свою серую юбку. Ее макияж сегодня был настолько сдержанным, что Энн не сразу узнала ее. Они были знакомы. Инид пребывала на задворках светского общества Палм-Бич и горела страстным желанием стать в этом обществе своей.

Инид начала давать показания с рассказа обо всех богемных друзьях Энн:

- Все ее приятели - сомнительные люди... Художники, гомосексуалисты, приверженцы странных религиозных течений - ну, знаете, эти.., с полотенцами на головах.

- С вами, - подсказал Голдфарб.

- Протестую, ваша честь, - заявил Пирс.

- Принимается, - ответил судья.

Декстера передернуло при воспоминании о той ночи, которую он провел в постели с этой красноречивой свидетельницей. Сейчас он надеялся лишь на то, что его усилия не пропали даром.

- Однажды я заглянула в мастерскую Джейн Уитберн, - продолжала Инид, Там была и Энн. Они обе рассматривали обнаженного мужчину и.., обсуждали его достоинства.

- Джейн просто собиралась сделать гипсовую скульптуру, - прошептала Энн своему адвокату, в то время как по залу прокатился гул.

- Заседание переносится на завтра, на десять тридцать, - произнес Хотхорн, и журналисты бросились к своим печатным машинкам.

Судебные приставы пытались прикрыть Энн, когда она вышла на улицу и попала в гудящую толпу религиозных фанатиков.

Какая-то женщина с перекошенным от негодования лицом крепко схватила Энн за плечо и закричала прямо ей в лицо:

- Ты - дочь дьявола! В тебе нет Господа!

Энн молча посмотрела на нее. Судьба и Декстер свили ей такую толстую и липкую паутину, из которой ей уже не вырваться.

Прошлое

Энн стояла в просторной лоджии, отделанной белым мрамором, и ждала Джейн. Журчание прохладной воды в фонтане успокаивало ее.

В мыслях она находилась в белом с бежевым четырехэтажном здании суда на улице Клематис. Энн думала о том, что у этого здания какая-то особая аура - аура власти. Человеческие чувства и страдания жили и умирали там ежедневно. И некоторые люди играли там роль богов. Она надеялась, что решение суда по их делу будет вот-вот вынесено.

Ожидание становилось невыносимым.

На этом процессе Декстер смешал ее с грязью, используя все возможные средства из своего арсенала. Реджинальд Пирс, адвокат Энн, очень злился на нее за то, что она отказывалась рассказать в суде о случае с малолетней. Но она не могла сделать этого из-за Керри и Грейси. Энн была убеждена: мать не должна чернить отца в глазах детей. Во всяком случае, в глазах малолетних детей.

Словно погрузившись в сон, Энн вернулась к воспоминаниям о том ужасном вечере. Она вернулась с занятий по верховой езде немного раньше, чем обычно. Отправилась в домик для гостей, чтобы поставить там букет роз, и застала Декстера в постели с четырнадцатилетней Терри, которую несколько раз нанимали в качестве няни для девочек.