Роксана Пулитцер - Двойняшки

Энн села за большой прямоугольный стол прямо напротив Декстера. Сотни зрителей и журналистов набились в зал суда заранее.

Толпа затихла, когда судья Хотхорн поднялся со своего кожаного кресла с высокой спинкой, над которым на стене было выведено: "Суд народа - суд Божий". На мгновение Энн охватил страх; она даже задрожала, пытаясь избавиться от мысли о том, что ее обволакивает черная пелена реальности, с которой она столкнулась. Она обвела взглядом помещение, в котором находилась, - большинство присутствующих были настроены против нее. Все скамейки для зрителей были заняты. Тем многим желающим, кто не попал в зал, было предложено отправиться на четвертый этаж и следить за происходившим, глядя на телевизионные мониторы.

- Тишина, тишина в зале суда! - громко прокричал распорядитель этого шоу и ударил молотком по "тарелке".

Реджинальд Пирс, адвокат Энн, сидел за столом рядом с ней. Это был высокий, худощавый, внешне привлекательный молодой человек с пепельно-серыми волосами и тонкими чертами лица. На нем был прекрасно сшитый двубортный костюм в тонкую темно-голубую полоску. Его шею украшал яркий желтый галстук. Он являлся представителем известной английской адвокатской фирмы из Палм-Бич и имел внушительный юридический опыт. В самом начале процесса Пирс потребовал, чтобы слушания были закрытыми.

Его оппонент - Сэм Голдфарб - выдвинул протест, который был принят судьей. Стиль Реджинальда Пирса несколько не соответствовал тому стилю поведения, который избрал для себя Декстер. Пирс пытался осторожно разговорить свидетелей, в то время как адвокат Декстера задавал им провокационные вопросы, сбивая свидетелей с толку. Но Пирса больше беспокоило другое. Гораздо хуже - отзывы прессы об этом процессе. Голдфарб по крупице, словно по жемчужине из ожерелья, выдавал информацию то одной, то другой газете. И его не волновало, что жемчужины оказались поддельными, то есть информация была ложью. В газетах сразу появлялись сенсационные заголовки, значительно ухудшавшие положение Энн.

Знал Пирс и историю судьи Хотхорна. Судья считал себя простым парнем с Юга, "человеком из народа". У него не было детей, хотя женат он был уже тридцать пять лет. Его жена, тихая и покорная женщина, вела замкнутый образ жизни, она все вечера проводила дома, в то время как Хотхорн отправлялся куда-нибудь, чтобы пропустить рюмочку-другую. Красота и известность Энн была для Хотхорна словно колючка в зобу. А исход этого процесса по делу об опеке целиком и полностью зависел от мнения судьи. Только он мог своим решением определить будущее дочерей Энн.

Пирс понимал, что начинает путаться в этом юридическом лабиринте - в какую сторону ни поверни, тут же натыкаешься на глухую стену, попадаешь в тупик. Больше всего ему вредило то, что свидетели, которые могли бы дать показания в пользу Энн, просто не являлись в суд. Все люди, окружавшие Энн до процесса, за исключением Джейн Уитберн, или исчезли из города, или делали вид, что не знают ровным счетом ничего. Ее так называемые "друзья" предпочли сохранить свою репутацию, нежели помочь Энн. На ее звонки не отвечали. Все приглашения на вечера и обеды немедленно прекратились. А их неявка в суд означала лишь одно: общество осуждало Энн.

Поэтому ее положение на процессе было очень непростым. Энн отказалась опровергать чудовищные обвинения Декстера против нее. Она не хотела чернить его имя, поскольку он являлся отцом Грейси и Керри. Она также не хотела, чтобы двойняшки давали показания. Энн верила, что правда восторжествует, несмотря на все ухищрения высокооплачиваемых адвокатов и манипуляции Декстера с прессой.

- Ваша честь, мы вызываем Ирму Родригес, - сказал Голдфарб. В последние несколько месяцев адвокат сопровождал Декстера повсюду - на рыбной ловле в Канаде, на охоте в Шотландии.

Ирма взобралась по боковым ступенькам на возвышение, где находилось место для свидетелей, и плюхнулась в кресло. На ее морщинистом лице не было косметики, что очень старило Ирму. На шее у нее висело золотое распятие. Ирма пришла на процесс с одной-единственной целью - не дать этой женщине получить право опеки над Керри и Грейси.

И она была готова сказать все что угодно, только бы добиться этой цели и помочь своему любимому хозяину Декстеру Портино. Двадцать пять лет она заботилась о Декстере, а в последние пять лет ей приходилось мириться с присутствием этой женщины, отодвинувшей Ирму на второй план. Но сейчас ее время пришло. Ирма положила руку, покрытую коричневыми пятнами, на Библию и высоким голосом повторила слова присяги. Говорила она нараспев, с сильным испанским акцентом.