Роксана Пулитцер - Двойняшки

- Грейси, а ты помнишь те выходные? - Голос Керри звучал спокойно и ровно. А Грейси подпрыгнула чуть ли не до потолка. Она сказала:

- Но ты же обещала ничего никому не рассказывать.

- А я и не рассказывала, - успокоила ее Керри. - Просто.., ну.., я не знаю. Тогда мне казалось, что это весело. А сейчас...

- Это было давно, - сказала Грейси, - и сейчас не имеет значения. Никакого.

- Наверное, - сказала Керри. - Просто недавно Майкл упомянул про те выходные дни. А ты никогда не говорила, что же все-таки тогда происходило.

- Потому что не происходило ничего, - сказала Грейси, - ничего.

В дверь постучали. Вошла медсестра-кубинка, женщина маленького роста, и спросила:

- Можно подавать вам обед, мисс Портино?

Сестры замолчали. Они обе вспомнили, что в детстве они терпеть не могли вторжений посторонних.

Да и сейчас им это не нравилось.

- Я привезла обед: с собой, - ответила Керри довольно недружелюбно, оставьте приборы для двоих. - Она повернулась к Грейси. - Холодная паста из "Се Си Бон". - Она расстелила на столе салфетки, положила на него французский батон и поставила бутылку перье. - Иди сюда, пора поесть. Я просто умираю от голода.

После того как тема беседы иссякла, они болтали еще больше часа. И снова почувствовали себя детьми, которые вдвоем, вместе, противостояли всему миру.

- За папочкой охотятся все молодые девушки острова, - заявила Керри, отламывая кусок батона. - Постоянно висят на телефоне, а сегодня позвонили в дверь, и когда я открыла, то увидела малышку в белом коротеньком топе, с грудью как цистерны, без лифчика, и в красных шортиках, обтягивающих зад.

Выглядела как дитя-переросток!

Грейси вздохнула. Она знала, что Керри считала отца глубоко уважаемым и почитаемым человеком и думала, что все эти девочки, появляющиеся в доме, были просто охотницами за его состоянием. Но Грейси знала, что это не так.

- Я сказала ей, что папочка занят, - продолжала Керри, - и тогда она попросила передать ему письмо. Видела бы ты ее ногти! Полметра длиной, покрытые ярко-красным лаком, и на каждом в середине нарисована золотая изломанная стрела.

Они рассмеялись. Грейси умела слушать. Она слушала всех, особенно Керри, с глубоким вниманием.

Она любила слушать других людей, будь они умны или глупы, интересны или навязчивы.

А Керри любила рассказывать. У нее это хорошо получалось. Она была артистична, поэтому самая заурядная история в ее устах звучала интересно, как роман.

- А видела бы ты ее походочку! - Керри вскочила и прошлась по комнате, вихляя бедрами.

Керри все говорила и говорила, и они без конца смеялись. Не прерывая рассказа, Керри потянулась через стол и взяла тарелку с едой, оставленной Грейси. Эта привычка была у нее с самого детства.

- Дом похож на зоопарк - все слоняются без дела. Я уже забыла, что такое возможно. - Керри отправила себе в рот последний кусок пасты с тарелки Грейси.

Но она даже не успела дожевать, как в комнату без стука вошел еще один непрошеный гость - доктор Кейн. Он успокаивающе похлопал Грейси по руке и прошептал ей что-то на ухо. Грейси закричала и забилась в истерике. В комнату влетели медсестры, схватили Грейси за руки и за ноги, пытаясь удержать ее. Одна из них вколола что-то в руку девушке. В эту секунду глаза Грейси на миг встретились с глазами Керри. И в это мгновение Керри увидела в них беспредельно горестное выражение. Она невольно подумала, что не сможет его забыть всю оставшуюся жизнь.

Затем взгляд Грейси помутился, и она провалилась в наркотический сон.

***

Только через три часа она пошевелилась.

Все это время Керри сидела в комнате в полной темноте и думала о том, почему несколько слов доктора Кейна могли вызвать такую реакцию у сестры.

Доктор сказал:

- Грейси, Кэролин умерла.

Кэролин была лучшей подругой Грейси в клинике. Она была приятной умной девушкой. Она, если Керри не ошибалась, несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством. Грейси постоянно о ней рассказывала.

- Она не может жить так, как хотят ее родители, - говорила Грейси, они требуют от нее слишком многого.

- Невозможно требовать от человека слишком многого, - спорила с ней Керри. - Если от него хотят большего - это для его же собственного блага.

- Не всегда, - возражала Грейси. - Иногда это не имеет ничего общего с тем, чтобы человек стал лучше. Часто это просто желание изменить его. Для собственного спокойствия, что ли.

Спокойствие не такая уж плохая вещь, подумала Керри, Грейси открыла глаза. Увидев рядом сестру, она улыбнулась, затем вспомнила о Кэролин, и по ее щекам потекли слезы.