Роксана Пулитцер - Двойняшки

Первый звонок, который он сделал в этот день, прозвучал, как обычно, у его брокера на нью-йоркской бирже. Потом он позвонил своим менеджерам в Южную Америку и беседовал с ними целых полтора часа без перерыва. Он знал, что его самого никто не побеспокоит звонками до тех пор, пока он не даст распоряжение на этот счет Милли и не перейдет в свой кабинет. Милли была очень предана боссу и охраняла его покой с верностью Цербера.

Декстер лег в ванну и нажал на кнопку внутренней телефонной связи:

- Милли, соедините меня с Карлосом. Он сейчас на заводе в Тукумене.

- Он звонил пятнадцать минут назад, мистер Портино. Там какие-то проблемы с отгрузкой. Он перезвонит вам в одиннадцать тридцать, отрапортовала Милли. - Кроме того, Франко летит в Боливию. Кажется, их правительство ужесточает контроль над консервными линиями. И еще для вас есть дополнительная информация, касающаяся мисс Грэм, - осторожно закончила она.

В ответ Декстер начал диктовать распоряжения:

- Пригласите на ужин Уолли Баркера, отмените мою поездку в Африку для охоты на тигров четырнадцатого числа - я поеду в Париж. Закажите мне номер люкс в "Ритце" на восемь дней. И вообще, отмените все мои встречи и визиты на две предстоящие недели.

После этого Декстер нажал другую кнопку, чтобы соединиться с камердинером.

- Велите Ирме принести мне материалы об Энн Грэм. Я принимаю ванну. Пусть еще соединит меня С менеджером гольф-клуба "Бернинг три" в Мэриленде. Зятя Артура почему-то не хотят туда принимать.

Тот в ответ сообщил:

- В час вы завтракаете с конгрессменом Кингстоном на предмет нефтяной компании, в три у вас партия в гольф в "Эверглейдс" с вашим адвокатом, в шесть тридцать - массаж и в восемь тридцать - ужин на яхте. Кроме того, вы не подтвердили вашего участия в танцевальном вечере у Марджори Поуст на этой неделе.

- Я еще соединюсь с вами, - ответил Декстер и взял из рук Ирмы, своего личного секретаря, папку, которую та только что принесла.

"Энн Грэм смотрит на чужие страны глазами путешественника, который попал туда впервые".

"Восхитительные и полные глубокого смысла работы Энн Грэм заставляют вспомнить, что жизнь не так уж плоха".

Он пролистал еще несколько критических статей.

"Энн Грэм знает какой-то необъяснимый секрет того, как создавать неповторимые произведения. Ее работы стоят особняком в ряду подобных - они не могут быть истолкованы до конца".

"Она видит мир по-своему, в каком-то очень ярком свете".

"Очень нестандартный подход к сюжетам снимков".

Набросив на плечи полотенце, Декстер продолжал читать. Он поражался глубокому знанию политики и уму этой девушки, но больше всего его впечатлила откровенность ее ответов на вопросы журналистов. Она высказывала свои взгляды с какой-то колоссальной духовной энергией. Среди бумаг Декстеру попалась записка от Фрэнка, в которой тот сообщал, что этим летом Энн собирается в круиз по Эгейскому морю. Да, она знает, что такое труд в поте лица, и умеет получать от него удовольствие, восхитился он. К таким людям Декстер всегда питал глубокое уважение.

Вернувшись в гардеробную, Декстер отдернул гардины, откинулся на спинку софы, инкрустированной золотом и обтянутой ситцем, и поставил видеокассету с материалами об Энн. Она была красива, талантлива, умна и не бедна. На экране перед ним она сидела в простом белом платье, полная грации и очарования. Лицо ее было живым и светилось лучезарной улыбкой. Непоседа, полная жизненной энергии и сил.

Изящные линии ее рта четки, а чуткие губы плотно сжаты.

Глаза Декстера поблескивали, как у кота в полумраке. Он давно находился в поиске новой пассии.

А, насколько он понимал, женщины, которую он мог бы полюбить, в Палм-Бич не было.

Решено. Она будет принадлежать ему. Она станет тем чистым листом бумаги, на котором Декстер напишет свою собственную историю.

После партии в гольф Декстер помчался в галерею "Нортонарт" на Олив-авеню. Небольшой музей, снискавший себе славу одного из лучших в Соединенных Штатах, вносил огромный вклад в культурную жизнь Палм-Бич. В галерее размещалась постоянная экспозиция, в которую входили полотна таких мастеров, как Матисс, Дега, Гоген; особого внимания заслуживала коллекция китайского искусства.

Декстер часто посещал новые выставки, открывающиеся в галерее, но в основном по деловым соображениям. И хотя в его собственном доме было немало шедевров, в искусстве он толком ничего не понимал.

- Мистер Портино, это все, что осталось у нас после выставки мисс Грэм, - сказал седовласый служитель музея, протягивая Декстеру три фотографии детей, сделанные на Дальнем Востоке. - Вот те книги из нашей библиотеки, которые вы просили, - о творчестве Анселя Адамса и Билла Брандта.