Роксана Пулитцер - Двойняшки

Затем прозвучал чей-то мягкий голос с легким французским акцентом:

- А что заставило вас посвятить себя фотографии?

- Просто мне это очень нравится, - ответила она, и легкая улыбка тронула ее губы.

Все это началось как-то спонтанно. Отец подарил ей фотоаппарат "Брауни" в день ее двадцатилетия, и она, учась в старших классах школы и в колледже, увлеклась черно-белой фотографией. Энн с отличием окончила Стэнфорд, специализируясь в английской литературе, во время учебы она тем не менее не оставила своего увлечения. В ее снимках чувствовалось влияние таких мастеров, как Билл Брандт и Ансель Адаме. После годичного обучения в Сорбонне Энн начала работать фотокорреспондентом в журнале "Лайф" и в газете "Санди тайме", она разъезжала по всему миру по заданиям редакций, делала фотографии и брала интервью. Цепкость ее взгляда все более обострялась, и ее работы стали привлекать все больше внимания. Они начали появляться в журналах "Штерн", "Пари-матч", "Вог".

Ее страсть к приключениям родила фотоальбомы путешествий. Шли шестидесятые годы, наступало время хиппи: они стали первыми, кто высоко оценил мастерство Энн в ее первом фотоальбоме, рассказывающем о жизни буддистов на острове Цейлон.

Эта книга стала для них культовой, поскольку Энн говорила на языке любви и мира, что вызывало отклик в душах "детей-цветов". Несколько позже Энн была очарована красотой экзотических пейзажей и постаралась запечатлеть их на пленке. Фотографии печатались в сопровождении ее дорожных впечатлений, а иногда даже ее собственных стихов. Следующий сборник ее работ вызвал фурор в печатном мире, что стало большой неожиданностью в первую очередь для самой Энн. Критики бурно приветствовали ее успех, и, хотя этот успех едва ли мог помочь ей разбогатеть, он дал ей чувство самоуважения.

Читая хвалебные рецензии на свою книгу, Энн и сама не могла взять в толк, как же все это у нее получилось. Индия инстинктивно вызвала в ее душе мощный отклик, который она едва ли смогла бы передать словами. Она любила свою работу и отдавалась ей целиком. И у нее была своя профессиональная философия - предельная простота. Она не верила в искусственность, стараясь схватить действительность так, чтобы объективно передать эмоциональный заряд натуры. Мысленно она почти всегда видела, что получится из той или иной сцены, которую она собиралась фотографировать на Цейлоне. Каким-то образом ей удавалось сконцентрировать в своем сознании огромный мир до размеров одной фотографии - всего остального в своей работе она не могла объяснить.

Дальнейшее и для нее самой оставалось загадкой. Это даже не было делом техники. В технике фотографии она не чувствовала себя мастером.

Сейчас довольно неожиданно для себя Энн оказалась в роли знаменитости, дающей интервью, хотя "журналистов" было немного. Ее имя получило некоторую известность и почему-то ассоциировалось у публики с понятием "чистота".

- Я была бы ужасно признательна, если бы вы смогли поужинать у меня, сказала миссис Райнлэнд.

- Большое спасибо за приглашение, но я приехала сюда только на два дня, - ответила Энн, - у меня на следующей неделе открывается выставка в Лондоне, в Музее Виктории и Альберта.

- Кто-нибудь может представить меня этой очаровательной юной леди? раздался чей-то голос.

- Прошу нас извинить, - ответила внезапно появившаяся откуда-то Джейн и с неприступным и безапелляционным видом увлекла подругу из гостиной.

- Бог мой, Энн! Ты что, вступила в новую полосу жизни? Какой ужас! Теперь я знаю, что если когда-нибудь и добьюсь успеха на сцене, то брошу все это в ту же секунду. Я бы не смогла выдержать такого ажиотажа вокруг своей персоны, - говорила она с округлившимися от неподдельного ужаса глазами. - Пойдем, пойдем прочь из этой крысоловки, - театрально изогнув бровь, закончила она.

- А кто эта женщина? - спросила Энн.

- Представляешь, она заставляет слугу гладить бумажные доллары, чтобы они не были мятыми и хрустели! - И они обе воззрились на миссис Райнлэнд. По своему обыкновению Джейн снова резко сменила тему разговора:

- Помнишь тот вечер, который мы провели на моей летней вилле? Мы сидим в джакузи, а гости кружатся вокруг нас, - почти простонала Джейн. - Как мне хотелось бы оказаться там снова прямо сейчас!

- Тогда на твоем плече сидела твоя любимая обезьянка, - сказала Энн.

- Джейн, как хорошо, что ты приехала, - произнес, приближаясь к ним, низким сексуальным голосом черноволосый мужчина с сигарой в руке. Представь меня своей очаровательной знакомой, - продолжил он, повернувшись к Энн.