Джессика Рэндел - Путь к сердцу

- У него не было времени... он только что вернулся из десятидневной поездки в Мельбурн. Прилетел сегодня вечером. В сущности, он попал сюда прямо из аэропорта.

- Прекрасно! - На торжествующего Бенедикта это, по всей видимости, не произвело никакого впечатления. - За нарушение правил ему придется отдать что-нибудь ценное. Его фантом можешь быть ты, Мэг. - Он начал покачиваться, обняв ее и медленно вливаясь в поток танцующих пар.

- Не думаю, что пуритане занимались таким легкомысленным делом, как танцы, - нетвердо произнесла Ванесса, инстинктивно подчиняясь томному ритму его движений.

- О, как и у всех остальных смертных, нашу плоть можно ввести в грех соблазна. Просто потом мы берем на себя смелость испытывать чувство большей вины за этот грех. - Теперь обе его руки были у нее на талии, слегка сближая их тела во время танца, а вокруг его ног в плотных черных бриджах кружились ее атласные юбки.

- Боюсь, я знаю об обольщении не больше того, что уместится на булавочной головке, - надменно отрезала Ванесса.

Бенедикт замедлил шаги, но не оторвал от нее взгляда и усмехнулся краем рта.

- Какой дурак сделал тебе такой неудачный комплимент? Настоящее обольщение не в знании, а в том, какая ты есть...

Его глаза неумолимо опустились к низкому вырезу ее платья. У него слегка раздулись ноздри, когда память его чувств узнала особый запах ее теплой плоти, аромат, сохранившийся в его постели.

- Просто будь сама собой, вот и все, что тебе нужно, чтобы обольстить меня.

- Ты имеешь в виду быть Мэг, - задумчиво проговорила Ванесса. В этом платье она, видимо, была не сама собой, а его ожившей эротической фантазией.

- Я имею в виду будь Ванессой, - хрипло сказал Бенедикт. - Приводящей в бешенство, неотразимой Ванессой. Знаешь, почему я пригласил тебя танцевать?

Ванесса ошеломленно покачала головой, а он ответил на свой вопрос с откровенностью, от которой у нее перехватило дыхание.

- Я хотел увидеть, как колышутся твои прелестные груди. Как от малейшего движения... от каждого вздоха они чуть вздрагивают и волнуются. Помню их тепло и пряный привкус у себя на губах, какими тяжелыми и упругими они были, когда я взял их в ладони... Думаешь, кто-нибудь заметит, если я наклонюсь и прижмусь губами вот здесь... в этой мягкой ложбинке?..

- Я замечу!.. - Ванесса вцепилась ему в руки, ее прерывистое дыхание перешло в испуганный стон, голова откинулась назад, а колени подогнулись. Крохотные красные пятнышки перед глазами стали черными.

- Ванесса, ради Бога, не изображай передо мной викторианскую девицу в обмороке! - произнес Бенедикт с грубой усмешкой, перешедшей в горестный испуг, так как она продолжала падать, безвольно прогнувшись в его сильных руках...

Резко отмахнувшись от предложенной кем-то помощи, он приподнял и понес ее поникшее тело из этого временного танцевального зала, через кирпичный сводчатый проход, соединявший гараж со старой конюшней. Зайдя туда, он уложил ее в один из денников, ногой захлопнув за собой ветхую низкую дверцу. Здесь они были по крайней мере одни; через стенку денника падал сноп желтого света, из гаража доносился настойчивый ритм музыки и шум множества голосов.

- Ванесса? Ты же не собираешься умирать, а? - спросил Бенедикт с грубым юмором, прислонив ее к стене и поддерживая сзади рукой, чтобы ее обнаженные плечи не царапала шероховатая древесина.

Ванесса прижала ладонь к стиснутому животу, одурело потрясла головой и часто задышала.

- Нет... просто на какой-то миг у меня перехватило дыхание. Это все из-за платья - я не могу в нем дышать и танцевать одновременно. Слава Богу, что женщины давно освободились от корсетов!

Ванесса сделала еще несколько быстрых глубоких вздохов, прежде чем заметила плотоядное выражение на лице Бенедикта, медленно снимавшего очки.

- Ты задохнулась не от танцев, - хрипло произнес он. - От меня. Провозгласив эту истину, он внезапно сделал то, что собирался сделать во время танцев. Ванессу вновь охватила паника, когда она почувствовала его губы, сладострастно впившиеся в ее приподнятую грудь, но затем глаза у нее закрылись, и она вообще перестала беспокоиться о своем дыхании.

О, как восхитительно умереть вот так, думала она, ощущая, как сердце и легкие волна за волной затопляет чувственное наслаждение, а пульс сильно и неровно бьется в венах. Ее нежная кожа ощутила легкое прикосновение щетины на его подбородке. Он нащупал подол ее платья и стал передвигать руку выше и выше, до икры, до колена, своим телом удерживая ее в сидячем положении у стены. Его рука скользнула еще выше, под смятые атласные оборки, и стала поглаживать полоску обнаженной кожи между подвязкой и корсажем. Его прикосновения были как струйки огня...