Нора Робертс - Обожествлённое зло

- Как мама?

Блейр отпил лимонад. Он знал, что его близняшка будет ходить вокруг да около своих проблем, пока не почувствует себя готовой к разговору.

- Хорошо. Я недавно получил открытку из Мадрида. А ты не получала?

- Да, - Клер принялась за сэндвич. - Кажется, они с Джерри проводят лучшее время в их жизни.

- Медовый месяц, это всегда приятно. - Он подался вперед и коснулся ее руки. - Джерри ей нужен, Клер. Она любит его и заслуживает немного счастья.

- Я знаю. Знаю. - Чувствуя нетерпение, она отодвинула тарелку и достала сигарету. Последнее время ее аппетит менялся также быстро, как и настроение. - Умом я это понимаю. Она много работала после папы - после его смерти, чтобы сохранить семью, чтобы дело не пропало. И чтобы не лишиться рассудка, наверное. Я все г"то знаю, - повторяла она, потирая лоб. - Я знаю.

- Но?

Она покачала головой. - Джерри хороший парень. Он мне нравится, правда. Он веселый, умный и, очевидно, безумно любит маму. И мы не дети, которым кажется, что он пытается занять папино место.

- Но?

- Меня не покидает чувство, что он занимает папино место. - Она рассмеялась и глубоко затянулась сигаретой. - Это не то, или не совсем то. Боже, Блэйр, кажется мы идем в разные стороны, так мы далеки друг от друга. Мама на несколько недель уехала в Европу на медовый месяц, ты в Вашинтоне, я здесь. Я все думаю о том, как было до того, как мы потеряли папу..

- Это было давно.

- Я знаю, Боже, я знаю. - Свободной рукой она начала комкать салфетку. Она не была уверена, что сможет подобрать слова. Зачастую было легче выражать эмоции при помощи стали и сплавов. - Дело в том, что... ну, даже после... когда нас осталось только трое...- Она на мгновение закрыла глаза. - Было трудно - потрясение от случившегося, потом все эти взятки и тайные договоренности, и нелегальные сделки для торгового центра. Мы были прекрасной веселой семьей, и в следующее мгновение папа умер и мы оказались на грани скандала. Но мы так крепко держались, может быть слишком крепко, затем раз - и мы все порознь.

- Достаточно набрать номер, Клер. Час на самолете.

- Да. Не знаю в чем дело, Блэйр. Все шло отлично. У меня отличная работа. Мне нравится, что я делаю, мне нравится моя жизнь. И вдруг... снова этот сон.

- Ой. - Он опять взял ее руку, на этот раз не отпуская. - Прости. Хочешь поговорить об этом?

- О сне? - Дерганным движением она воткнула сигарету в безвкусную железную пепельницу. Детали она не обсуждала никогда, даже с ним. - Да, все то же самое. Ужасно, когда это случается, но затем он исчезает. Только в этот раз я- не смогла выйти из этого состояния. Я работала, но сердце у меня к работе не лежит, и это заметно. Я все думаю о папе, и о доме, и, Боже, о маленьком черном пуделе миссис Нигли. Французская булка и обед "У Марты" после воскресной службы. - Она сделала глубокий вдох. - Блэйр, мне кажется, я хочу домой.

- Домой? В Эммитсборо?

- Да. Слушай, я знаю, ты говорил, что в самом разгаре переговоры с новыми владельцами дома, но ты можешь подождать. Мама не будет волноваться.

- Да, конечно не будет. - Он видел ее напряжение, чувствовал его в бесконечных движениях ее руки. - Клер, Эммитсборо далеко от Нью-Йорка. Я не имею в виду расстояние в милях.

- Один раз я уже проделала это путь.

- Оттуда сюда. Путешествие обратно выглядит совершенно иначе. Ты там не была уже...

- Девять лет, - сказала она ему. - Почти десять. Наверное тогда было легче, просто уехать, после того, как мы поступили в колледж. Потом, когда мама решила переехать в Вирджинию, не было особых причин возвращаться. - Она отломила край сэндвича, который ела в большей степени, чтобы успокоить нервы, чем от голода. - Но, по крайней мере, она пеклась о доме. Это хорошее вложение. Без закладных, небольшие налоги. Арендная плата...

- Ты правда веришь, что это единственная причина, почему она его не продала? Из-за арендной платы?

Блэйр посмотрел на ее сомкнутые руки. Ему хотелось сказать ей да, чтобы она могла обрести спокойствие в будущем, вместо того, чтобы искать его в прошлом. Его раны затянулись, но они могли неожиданно открыться, напоминая о бесчестии отца и болезненном осознании действительности самим Блэйром.

- Нет. Там остались воспоминания, по большей части хорошие. Я уверен, что все мы чувствуем привязанность к дому.

- Ты чувствуешь? - тихо спросила она. Их глаза встретились. В них было понимание и отзвуки боли. - Я его не забыл, если ты это имеешь в виду.

- Или не простил?

- Я сжился с этим, - кратко объяснил он. - Мы все сжились.