Герман Воук: Марджори

— Пожалуй, можно.

На том месте, где завтракала Марджори, на столе валялась недоеденная булочка, измазанная губной помадой.

— Почему она вдруг так заинтересовалась верховой ездой? — задал вопрос мистер Моргенштерн. — У нее ведь уже был один урок на этой неделе.

— И как ты думаешь, почему? — Жена налила ему кофе из серебряного кофейника, который использовался только по воскресеньям.

— Надеюсь, причиной стал не этот жирный тупица, Билли Эйрманн?

— Да нет же. Дело в другом парне.

— И кто же это такой?

— Не знаю. Друг Билли. Должно быть, он не так уж плох.

Отец открыл деловой раздел «Санди таймс» и уставился в газету, прихлебывая кофе. Через какое-то время он подал голос:

— А что с Джорджем?

— Я полагаю, с ним покончено. Марджори, вполне возможно, еще и сама не догадывается об этом.

— Но тебе-то уже известно это, не правда ли?

— Да, я знаю. Слишком долог путь сюда из Бронкса.

— Может быть, нам не следовало переезжать из Бронкса сюда?

— Что ты хочешь этим сказать? — Мать с беспокойством поглядела в окно, выходящее в парк.

— Лично я ничего не имею против Джорджа. Отличный парень, — высказал свою мысль отец. — Вполне подходит для занятий бизнесом.

— Пустое место, полное ничтожество.

— А мне не нравятся эти манхэттенские парни, — возразил отец. — Они слишком большие щеголи. Они холодны, как рыбы. Я как-то говорил с ними и вдруг заметил свой акцент. Я слышал его! После тридцати лет жизни здесь они заставили почувствовать меня только что прибывшим новичком.

У отца Марджори был лишь легкий акцент, а у матери практически никакого, но речь их, тем не менее, не походила на говор местных жителей, и они понимали, что никогда она не станет такой же, как у тех, кто здесь родился и вырос.

— Я не доверяю этим мальчикам. Они выглядят так, как будто только и мечтают посмеяться над какой-нибудь девушкой, которая может стать их добычей.

— Марджори может сама о себе позаботиться.

— А может ли?

Миссис Моргенштерн придерживалась противоположной точки зрения лишь до двух часов дня, нервно ожидая прихода Марджори. Подобный спор между супругами шел постоянно. Они легко могли занимать сторону противника. Все это зависело от того момента, когда один из родителей начинал критиковать дочь. Отец снова уткнулся в газету, а мать — в окно.

Через какое-то время мать пожала плечами и сказала:

— Она ведь имеет право на большее, да? Вест-Сайд — это место, где живут хорошие, порядочные семьи. И здесь у нее самая лучшая возможность встретить кого-нибудь достойного.

— Она говорила со мной о сексе, — произнес отец. — Она изучала его в Хьюджине, по ее словам. Она знает об этом столько же, сколько известно врачам. Ей известно об этом больше, чем мне. Рассуждала о хромосомах, трубах и яйцеклетках: какая мужская, а какая женская. Я был смущен — говорю тебе, правда, и странное дело — я ей сочувствовал.

— Ей не поможет то, что они там изучают в школе. Не лучше ли вообще ничего не знать об этом, как мы с тобой когда-то?

— Возможно, она знает слишком много. Называла ли она тебе когда-нибудь пять предпосылок, которые доказывают существование Бога, и пять, которые говорят об обратном? Она узнала об этом в колледже. Но она ни разу не была в храме, только на танцах, она позабыла молитвы, да и сомневаюсь я, чтобы она вообще-то знала их наизусть; и если она не ест бекон, то, значит, ест салат из креветок, и я готов поспорить об этом на сотню долларов.

— Это Америка.

— Мы избаловали ее. Я беспокоюсь за нее, Роза. Ее отношение к… Она не знает цену деньгам. Диким индейцам известно больше, чем ей. Я немного поколдую авторучкой в чековой книжке — и вот у нее новое платье или пальто, или костюм для верховой езды…

— Сдается мне, что прошлым вечером ты просматривал свою чековую книжку. Стоит ли так волноваться из-за таких пустяков? Костюм? Ну и что? Девушкам очень нужна новая одежда!

— Да я так, вообще говорю. Этот переезд в Манхэттен для нас — полное сумасшествие. Мы проедаем капитал.

— Я же двадцать раз говорила, что тебе уже просто необходимо получить повышение в должности.

Отец встал и начал ходить взад-вперед. Он был крепко сложенным мужчиной, невысокого роста, с круглым лунообразным лицом, с кудрявыми, уже седеющими волосами и тяжелым взглядом из-под нависших черных бровей.

— Какая же это все-таки забавная и неожиданная штука — бизнес. Ты берешь денег больше, чем поступает, и через некоторое время дела больше не существует.