Лариса Шкатула - Последняя аристократка

Наташа опять вспомнила своего дядю - Николая Николаевича Астахова, которому, в отличие от нее, удалось эмигрировать в Швейцарию и уже обзавестись собственной клиникой. Дядя воспитывал её чуть ли не с рождения. Мать Наташи умерла при родах, а отец сгинул в отечественную войну 1914 года. Так вот дядя на слова Янека неприменно бы заметил: там хорошо, где нас нет.

Она, конечно, не знала наверняка, лучше теперь в деревне или хуже, но подумала, что Ян, как и она когда-то, надеется, будто от репрессий, которые идут по всей стране, можно куда-то спрятаться.

- Тебе-то что волноваться? - сказала она вслух. - С происхождением у тебя все в порядке...

- До тех пор, пока кто-то не заинтересуется, кто был мой отец.

- Не заинтересуются. Пришлось бы лезть в архивы, тратить время, а правосудие нынче скоропалительное... Скорее всего, наша с тобой тревога лишь гипертрофированное в несколько раз настроение всего общества... Но при том ты, кажется, боишься куда больше меня.

Она пошутила, но Ян согласно кивнул с самым серьезным видом.

- Это потому, что я больше тебя осведомлен о действительном положении дел. Уж если начали бояться члены правительства, значит, страх висит в воздухе, и ничего странного нет в том, что мы чувствуем его острее других...

- Янек, помнишь, как мы с тобой десять лет назад прошли сквозь щит Аралхамада?

- Конечно, как я могу забыть "такое"? Но почему ты вспомнила об этом именно сейчас?

- Тогда нам удалось то, что не удавалось никому в течение двухсот лет. Может, объединимся и теперь?

- Против кого? Против всей страны? Или только против правительства? Нет, вначале я сам хочу во всем как следует разобраться. Пока же у меня в голове какая-то мешанина из отдельных фактов, каждый из которых может, как говорит моя дочь, свихнуть мозги...

Наташа снисходительно улыбнулась.

- Не обижайся, Янек, но ты всего лишь обычный врач, а не политический деятель. Представляю, у тебя и так голова пухнет, а тут ещё я со своими вопросами да проблемами...

- Не скажи, - Ян с прищуром глянул на неё и передразнил. - Обычный врач! Ты хоть представляешь себе, чем я занимаюсь?

- Думаю, да, - Наташа подвигала плечами, будто проверяя, не появилась ли на них какая-нибудь ноша, пока она вот так бездельничает, сидя на лавочке. - Ты лечишь заболевания нервной системы или заболевания, связанные с нарушением функций нервной системы.

- Темнота! - притворно вздохнул Ян. - Ты как один мой коллега, который шутит, что все болезни от нервов и только две от удовольствия. Мол, потому у нас так много работы. Расскажи мне вот что: когда тебе тревожно, как ты воспринимаешь обстановку вокруг? В виде образов или каких-то неясных предчувствий?

- Так, словно вижу над страной сплошную черную тучу, - повторила Наташа то, о чем они говорили с Катериной. - И потом, анализирую отдельные, как считается, нетипичные случаи из жизни других людей...

- Нетипичные потому, что тебя пока это лично не коснулись? усмехнулся Ян. - Иными словами, тревога неосознанная, а я с некоторых пор для лечения своих пациентов начал применять гипноз и попутно стал узнавать такое... Словом, что лучше бы и не знать.

- Гипноз? - удивилась Наташа. - Я читала недавно статью нашего ученого-физиолога Павлова, популяризованную, конечно, для таких неспециалистов, как я, и по поводу гипноза там сказано, что он есть промежуточное состояние между сном и бодрствованием, что-то ещё про живое слово усыпляющего, но чтобы под гипнозом лечили... Впрочем, мне трудно судить, но однажды, в Аралхамаде...

- В том подземном городе, который погребла под собой сползшая на него гора?

- В том городе, из которого нам с Алькой единственным удалось вырваться живыми. Во многом благодаря тебе

- Насчет единственных... ты не можешь знать этого наверняка. Помнится, мы так быстро бежали оттуда, будто за нами черти гнались... Кстати, а у тебя никогда не возникало желания вернуться и посмотреть, что от этого города осталось? И осталось ли? Может, даже покопаться в развалинах. Кто знает, что там удалось бы найти. Вдруг гора сползла на ваш Аралхамад не прямо, а как-нибудь наискосок...

- Фантазер ты, Поплавский. Наш Аралхамад! Он никогда не был нашим. А ты увел разговор в сторону. Я все-таки хотела бы дослушать о гипнозе, тем более что и сама однажды, в том самом Аралхамаде, им воспользовалась и погрузила в сон человека, который в тот момент оч-чень мешал нашему с Алькой общему делу...

- Мало кто из гипнотизеров любит о гипнозе говорить. В умелых руках он может стать страшным оружием. Об этом далеко не каждый из простых смертных догадывается. Мне даже странно было, что гэпэу - организация, которую я никогда не считал средоточием умников, взяла под свое крыло лабораторию Головина по изучению паранормальных явлений человеческого мозга, существенно её расширила, да к тому же и засекретила. Впрочем, это теперь государственная тайна, и я тебе ничего не говорил.