Лариса Шкатула - Вдова живого мужа

- Ну, мой рассказ от тебя не убежит.

- Тогда давай, валяй!

- Позови его к столику, у тебя это лучше получается. Я на него впечатления не произвожу.

Федор щелкнул пальцами:

- Гарсон!

Тот поспешно подошел.

- Садись! - поднял на него глаза тот, что был моложе и хуже одет.

- Нам не положено... - попытался оказать официант первое и последнее сопротивление, но у него ничего не вышло: чувство, которое в этот момент его охватило, не было похоже на страх, испытанный им под взглядом следователя - это было желание полного и безусловного подчинения. Потом в его членах возникла слабость, так что он не мог даже пошевелиться и... больше ничего уже не помнил.

Помнить - не помнил, но все, что от него требовали, исполнил. Рассказал, как он сообщает следователю о подозрительных людях, о чем они говорят; а не так давно за "выявление" крупной вражеской "птицы" он даже получил денежное вознаграждение. Пожаловался на тяжелую жизнь, на ошибки в работе, которые, несмотря на все предосторожности, все же случаются...

- Мы тоже показались тебе подозрительными? - спросил Ян.

- Показались, - доверчиво сообщил незадачливый агент. - Разве станет простой советский человек говорить о каких-то князьях, замках? Только я решил пока повременить. Чтобы выпили, разговорились - тогда уж все наверняка!

- Эх, как мне хочется ему врезать! - прошептал Федор.

- Как ты мог так ошибиться? - сурово вопрошал Ян. - Я же тебя предупреждал! Разве ты не видишь, что перед тобой - первые люди государства? Заподозрить их?!

Официанта обуял жуткий страх.

- Пощади, отец родной! - он упал на колени перед юношей и стал целовать ему руку. - Не погуби!

- Встань немедленно! - приказал Ян, всерьез опасаясь, что он перегнул палку; в ресторане все разом смолкли, а ещё трое официантов замерли у входа в раздаточную в изумлении: их товарищ, чванливый гордец, а для некоторых и откровенный вымогатель, стоял посреди зала на коленях! Выходит, и на старуху бывает проруха? Отраднее картины им трудно было и пожелать...

- Встань, - повторил Ян, - и иди! Ты забудешь о нашем разговоре, но всегда будешь помнить: нельзя всю жизнь безнаказанно издеваться над людьми!

- Да-а, - протянул Головин. - Читаешь, читаешь, думаешь, все узнал, ан нет, выясняется, что, как и прежде, для тебя это - терра инкогнита ( "Неизвестная земля", что-либо непостижимое (лат.) ).

- Разве ты не сам, ещё в замке, объяснял мне, что к чему?

- Видимо, чем меньше знаешь, тем легче учить других! - усмехнулся Федор. - Если соотноситься с тем, что я знаю, то тогда где твои пассы? Где наложение рук? Где предварительное погружение в сон?

- Зачем же его погружать, если он и так послушный? Я таких людей сразу чувствую. Наверно, и вправду эта его работа агента - нервная. Все время в напряжении. Нет, поверь мне, долго этот человек не проживет! Сердце изношенное, сосуды слабые... Его пальцем ткни - и разрыв сердца!

- Страшный ты человек! - пробормотал Федор.

- Чем же это я страшный? Знанием?

- Властью над людьми. Если твоим даром неумело пользоваться, сколько людей можно погубить!

- Вот потому я и пошел учиться. А насчет губительства - это ты зря! Конечно, случалось мне судить других своим судом, грешен, но, видит Бог, я делал сие не ради развлечения, а лишь для спасения других!

- И многих ты так спасал?

- Немногих... Два дня назад, например, Светлану, о которой я тебе говорил.

Федор вспомнил убитых в замке - взглядом! - Епифана и могущественного Зигмунда Бека, поежился.

- От кого ты спасал Светлану?

- От охранника в тюрьме. Что-то мне не везет в таких делах - сердца у негодяев какие-то слабые! Чуть что - инсульт или инфаркт... Меня самого это беспокоит, - взгляд Яна остановился на одной точке. - Получается, что я не могу рассчитывать свои силы. Неужели действительно мой дар для других опасен?

- Возможно, - протянул Головин, чувствуя, как на него пахнуло ледяным холодом - так, наверное, ощущает себя жертва под пистолетом неврастеника или перед диким зверем: прыгнет, не прыгнет?

- Ты-то чего испугался? Вон, даже глаза забегали, - обиделся Ян. Неужели ты думаешь, что я над друзьями опыты провожу? А что бы ты сам сделал, если бы видел, как твою... сестру, например, собирается изнасиловать какой-нибудь недоносок? Стоял бы и смотрел?!

- Где ты стоял-то? - изумился Федор.

- Ну... как бы стоял. Сам был далеко, а увидел все так, будто рядом стоял.

- Хочешь сказать, что этого охранника ты... на расстоянии?

- Да, ударил, ладонью. В грудь. А получилось, что слишком сильно ударил - инсульт с ним приключился.