Я выхватила кинжал из-за пояса и замахнулась на нее. Мое тело усвоило уроки Дориана. Я до сих пор ощущала его руки, сжимающие мои кисти и направляющие мои удары. Моя рука действовала как будто по собственной воле, исполняя то, чему научил ее мой супруг. Поверни лезвие в сторону, чтобы оно скользнуло между ребер, — звучало у меня в ушах, — а потом резко и сильно вонзи его снизу вверх. Никаких колебаний. Никакой жалости. Я по самую рукоять вонзила кинжал в тело Миллисент, целясь в сердце, и наши с ней крики слились в один протяжный вопль. Кровь хлынула из раны, заливая мои пальцы и рукава. Я выдернула лезвие и в ужасе уставилась на алую жидкость, хлещущую из тела Миллисент.
Рот Миллисент раскрылся в беззвучной агонии. Она мучительно пыталась сделать вдох. Я попятилась, отстраняясь от собирающейся у моих ног лужи крови. Ее скрюченные узловатые пальцы хватали пустой воздух, а тело корчилось и извивалось по мере того, как его медленно покидала жизнь. Наконец-то она выглядела как самая обычная старуха, беспомощная и безвредная, и на мгновение я ужаснулась делу своих рук. Но тут я увидела ее глаза. В них горела ненависть, не оставившая сомнений в правильности того, что произошло. Пока была жива Миллисент, надо мной и Розой нависала смертельная опасность.
Однажды Миллисент уже удалось меня одурачить. Я думала, что ее забрала чума. Я не имела права повторять эту ошибку. Ее судорожные движения становились все медленнее, глаза закрылись, и наконец она затихла. Я осторожно шагнула вперед, присматриваясь к ней в поисках признаков жизни. Руки и ноги Миллисент были неподвижны, и ее грудная клетка не вздымалась. Ее рот распахнулся в вечном тщетном крике.
Почему же ее истошные вопли продолжали терзать мой слух?
Я обернулась назад. В дверном проеме стояла моя племянница Приэлла. Ее глаза были широко раскрыты от ужаса, и она кричала так громко, что, казалось, способна была разбудить даже мертвых.
Если бы только это было возможно.
Я бросилась к ней, но ни мое окровавленное платье, ни стиснутое в моей руке орудие убийства ничуть ее не успокоили. Дрожа всем телом, она отшатнулась, уклоняясь от моей попытки ее обнять. Я, как могла, вытерла кинжал о подол юбки. Я знала, что уже никогда не надену это платье.
— Приэлла, слава Богу, ты жива, — воскликнула я. — Прошу тебя, не бойся, я все тебе объясню.
— Я думала... — срывающимся голосом начала Приэлла, — я думала, здесь я буду в безопасности. Когда в тот день ты пришла к моему дому...
— Ты была в доме? Это твое лицо мелькнуло в окне?
Приэлла кивнула.
— Когда я получила твое письмо, я сделала все в точности так, как ты говорила. Я закрылась внутри и стала ждать родителей. Они уехали, как только окончилась война, чтобы восстановить торговлю с нашими партнерами на севере.
Родители Приэллы ехали по тем же дорогам, по которым возвращались солдаты. Это означало, что они оказались в облаке чумы. Я уже предвидела, чем закончится рассказ Приэллы.
— Они сказали, что их не будет всего несколько дней. Я ждала и ждала, но они так и не вернулись. Как только разнесся слух о чуме, слуги сбежали. Они сказали, что попытаются спастись за городом. Но я помнила твое предостережение, и я осталась. Одна!
Я положила руку ей на плечо, чтобы успокоить ее, потому что по ее щекам струились слезы.
— Я поняла, что мои родители умерли. Иначе они ни за что не оставили бы меня так надолго, ничего о себе не сообщив. Но я не знала, что делать! А потом я услышала стук в дверь. Мне было так страшно, что я не вышла на этот стук. Я выглянула из окна и увидела твое лицо. Ты и представить себе не можешь, как я была счастлива. Я думала, что наконец-то спасена. Я поспешила вниз, но к тому времени, когда я выскочила из дома, тебя уже не было.
— Мне так жаль, — прошептала я. — Мне так жаль.
— Я не знала, что делать. Но сегодня я решила, что лучше рискну заразиться чумой, чем еще хоть на день останусь в этом доме одна.
Тени сгущались. Свеча, которую я принесла с собой, и светильник Миллисент потухли во время нашей борьбы. Мы с Приэллой рисковали очутиться в полной темноте, и кто знал, какие еще опасности мог таить в себе заброшенный замок.
— Я так рада, что ты пришла. Но нам нельзя здесь оставаться.
Я оглянулась на Миллисент, эту кучу костлявых конечностей, нисколько не напоминающих величественную фигуру, некогда имевшую надо мной такую власть. Она была мертва. Почему же в таком случае у меня внутри было так пусто?
Внезапно я вспомнила о Розе, которая все это время лежала одна. Без моих беспрестанных уговоров она могла отказаться от борьбы за жизнь.
Читать дальше