Джорджия Боковен: Брак по расчету

- Сколько есть - все при нем, - спокойно ответила Харриет. - Маловато, конечно: всего два фунта.

- Два фунта?! - ахнула Крис.

Это даже трудно было себе представить... Господи! Да ее сумка весит больше... Соседский котенок - и тот крупнее!

- А она... знала? - тихо спросила Кристина, кивнув на сестру.

- Конечно, знала.

Глаза Кристины гневно сверкнули.

- Почему она все это затеяла? Зачем было приносить себя в жертву?

- Как зачем? Даже в убежденной феминистке порой просыпаются материнские инстинкты, - горько усмехнулась Харриет. - По-моему, очень трогательно.

Крис метнула на нее взгляд, полный жгучей ненависти.

- Давай не будем про материнский инстинкт. Если я не ошибаюсь, ты сама только что потеряла дочь...

Об остальном она предпочла умолчать, но все и так было ясно.

- Один - ноль, - тихо сказала Харриет.

В душе Крис шевельнулось торжество, но уже в следующую секунду ей стало стыдно. Диана не заслужила, чтобы над ее трупом велись семейные баталии.

Поэтому Кристина поспешила перевести разговор на другую тему.

- А что с похоронами? - стараясь говорить как можно бесстрастнее, спросила она.

- Ничего. - Мать мигом сникла, голос ее стал тусклым и безжизненным. У меня не было сил эти заниматься... Диана просила, но я... я просто не могу...

"Не пытайся меня разжалобить, слышишь?! - мысленно возмутилась Крис. Иначе я не вынесу этого. Только злость придает мне сил".

Но разозлиться никак не получалось. Гнев выветрился, вместо него осталась безмерная печаль.

- Ладно, не беспокойся, я сделаю все сама, - пробормотала Крис, выпуская безжизненную руку сестры.

***

Домой они поехали на двух машинах. Свернув с бульвара Фрипорт на 13-ю авеню, пикап Харриет остановился возле двухэтажного особняка, построенного в середине прошлого века. Фасад давно не подновляли, зеленая краска выцвела, а местами и облупилась. Дом смотрел на Кристину с немым укором, словно говоря: "Вот как долго про меня не вспоминали!"

Здесь прошло ее детство... Вон там, через дорогу, парк, в котором она играла. И пруд, в котором живут утки... Помнится, у каждой была своя кличка... За углом школа, где учились они с Дианой... А вот в ближайший колледж мать ей поступить не разрешила. Об этом не могло быть и речи. Дочери Харриет и Говарда не пристало учиться в обычном муниципальном колледже! Ведь их друзья могли подумать, что она тупица... Или что у Харриет и Говарда... страшно даже вымолвить... мало денег! А ведь в районе, где они жили, статус семьи определялся прежде всего деньгами. И ради него мать шла на любые жертвы. Ведь у нее за душой больше ничего не было.

Так что пришлось Кристине поступить в Милз, престижный колледж, который в свое время закончила ее мать, но спустя два года она потихоньку перевелась в Беркли. Вроде бы ерунда, по большому счету это и бунтом не назовешь, однако Харриет, узнав о том, что дочь потихоньку сделала по-своему, взбеленилась и пригрозила снять ее с довольствия. Но Крис не испугалась и заявила, что отныне она сама будет платить за обучение. В результате юная мятежница закончила колледж на полтора года позже, потому что вынуждена была подрабатывать официанткой в кафе, но зато ей удалось наконец обрести вожделенную свободу. А это с лихвой окупало все трудности!

В детстве Крис на собственном опыте убедилась в том, что психологическая несовместимость не досужая выдумка. У них с матерью была прямо-таки аллергия друг на друга! Они буквально на все смотрели по-разному. Стоило Кристине назвать что-то красным, как Харриет тут же объявляла это оранжевым. Мать была убежденной республиканкой, а Крис, едва достигнув совершеннолетия, побежала голосовать за демократов. И не дай Бог Кристине понравится какой-нибудь фильм! Мать не преминет испортить ей настроение, сказав, что это полная белиберда.

И как бы Крис ни старалась ублажить Харриет, толку все равно не было. Мать упорно выискивала в ней недостатки: либо платье неподходящее, либо волосы торчат во все стороны (хотя Кристина битый час расчесывала их перед зеркалом!), да и говорит она всегда не то и невпопад...

И постепенно Крис перестала стараться, решив, что на мать все равно не угодишь. Так что с каждым годом пропасть между ними только увеличивалась.

Кристина въехала вслед за матерью на маленькую дорожку, помогла Мадлен выгрузить из пикапа инвалидную коляску, ввезла мать в дом и налила ей бренди (у Харриет уже много лет была привычка каждый вечер пропускать по рюмочке). Потом взяла лежавший возле телефона листок бумаги и поинтересовалась распоряжениями матери насчет похорон.