Наследник раджи

Сначала из симпатии к молодому радже, а потом ободренный шансами на успех, Баль-Нарин увлеченно добивался удачного исхода предприятия. Он не хотел, чтобы говорили, что Баль-Нарин хоть раз в жизни потерпел неудачу. Беглецы могли уйти вперед по этой самой дороге. Но они могли также свернуть в джунгли. Пройдя несколько метров, он наткнулся на дорожку гораздо шире «тропы», способную ввести в заблуждение всякого другого, кроме местного жителя. Баль-Нарин хорошо знал эту дорожку. Она вела к болотистому пруду, куда тигры ходили ночью на водопой. Он сам не раз подстерегал их вместе с европейскими охотниками.

Следопыт зажег фонарь, привешенный к поясу, и стал осматривать почву. В самом начале дорожки он нашел третий серебряный шарик. Несчастные, по-видимому, пошли этой дорогой. Надо было последовать за ними. Шикари осмотрел револьвер и вынул из ножен широкий смертоносный нож, сослуживший ему не одну службу во встречах с глазу на глаз с дикими обитателями джунглей. Затем он пошел по дорожке. Сначала ничто не подтверждало его опасений. Высокая трава сменилась низким колючим кустарником. Местами попадались чахлые деревья и нулла, или глубокие, густо заросшие канавы. Неровная, извилистая тропинка то отклонялась вправо или влево, то возвращалась к первоначальному направлению, смотря по тому, где встречалось меньше препятствий. Все указывало на близкую опасность, и хитрый охотник подвигался вперед со всеми предосторожностями. На одну только минуту он забыл всякую осторожность: это было в то мгновение, когда он при свете фонаря увидал коричневый лоскуток, прицепившийся к колючкам пахучего алоэ. Для его проницательности это было откровением: те, кого он искал, прошли здесь.

Наступила полная темнота, но это мало тревожило Баль-Нарина: все его самые достопамятные приключения происходили ночью. Он сорвал несколько пучков гигантской травы куча и, свернув ее в жгут, зажег и поднял над головой. Охотник знал, что даже тигр не решится приблизиться к нему в таком виде, и бесстрашно подвигался к пруду. Что ему делать? Было бы безумством предполагать, что девушка и ребенок еще живы, безумством надеяться найти их в такой темноте. Что станется с ним самим, если его факел погаснет? Но воля более сильная, чем его собственная, казалось, толкала преследователя вперед.

Он вдруг остановился, опустил факел и потянул в себя воздух. До него по ветру донеслось нечто странное, неуловимое, неосязаемое. Баль-Нарин не мог определить, что это было, и не мог сказать, какое из его чувств дало ему это впечатление, но несомненно, что невдалеке были живые человеческие существа. Мужчина остановился на секунду, стараясь уяснить себе это впечатление, и сделал новое наблюдение. В воздухе происходило какое-то странное движение: над самой его головой громадные пернатые хищники горных стран — орел и коршун — описывали все более и более суживающиеся круги. Это значило, что вблизи находилось мертвое тело или умирающий человек, которого воздушные хищники зачуяли из своей заоблачной высоты. Расширившимися зрачками он старался определить направление их полета в темноте, когда восходящая луна дала ему возможность яснее рассмотреть окружающее. Гигантский коршун, распластав крылья, спускался как раз в том направлении, которое указывало ему его собственное чутье. За первой птицей следовала вторая, затем третья. При серебристом свете он мог проследить за ними издали. Следопыт прыгал через канавы, нырял в высокой траве джунглей, стараясь громкими криками распугать зверей, которые могли скрываться в траве. Остановись Баль-Нарин раз, он уже не был бы в состоянии продолжать эту безумную погоню. Ему даже и в голову не пришло бы следить за птицами без того необъяснимого чувства, что вблизи есть человеческие существа. Насекомые жалили, шипы раздирали тело; факел погас, огонь в лампе ослабевал. Один раз он споткнулся, но быстро обрел равновесие и потряс фонарем. Тигр, потревоженный в своем логовище, приподнялся со зловещим рычанием, от которого бросило бы в страх всякого другого, только не Баль-Нарина. Шикари не терял мужества. Коршуны с хриплым криком пролетели мимо него и потерялись в джунглях. Охотник торжествовал: на этот раз он мог определить место, где они исчезли. Мужчина уже не мог потерять их из виду, так как именно там на сероватом фоне неба вырисовывались, как длинные канделябры, сучковатые ветви хлопчатникового дерева. Этих деревьев очень немного в Тераи, и они указывают на довольно сухую почву.