Мулк Ананд - Гаури

На душе у него было тоскливо, как никогда. Этот пустой дом кого хочешь сведет с ума. Да еще эта проклятая тишина. Но куда же делась Гаури, что-то не чувствуется, что она здесь. Уж не умерла ли она? Его охватило смятение и раскаяние. Неожиданно взгляд его упал на стоявшую во дворе, на самом солнцепеке, кровать. «Почему здесь только одна кровать? — подумал он. — Не могут же мать и дочь спать в такую жару на одной постели?»

Он поднялся и подошел к сараю, чтобы посмотреть, нет ли на его плоской крыше второй кровати. Другой кровати не было. Сбитый с толку и раздосадованный, он стоял посреди двора, опустив руки и не зная, что делать.

Вдруг, совершенно неожиданно для него, дверь отворилась, и вышла Лакшми, его теща. Увидев его, она испуганно вскрикнула, потом, немного придя в себя, почему-то покраснела и спросила:

— Ты откуда взялся?

— Припадаю к твоим стопам, мама, — как полагается по обычаю, приветствовал ее Панчи.

Старуха направилась к кухне, искоса поглядывая с сторону хлева, где мычал теленок.

— Амру как будто уже был здесь и забрал корову? Ты не видал его?

— Да, он был здесь, мама, — вежливо сказал Панчи.

Лакшми села на плетеный стул, открыла глиняный горшок с кислым молоком и стала сбивать масло.

— Садись, сын, в ногах правды нет, — сказала она, видя, что Панчи все еще стоит посреди двора.

Панчи послушно уселся на тот же самый стул, на котором сидел до ее прихода.

Наступила напряженная тишина, нарушаемая лишь плеском молока в кувшине да мычанием теленка. Панчи уже хотел что-то сказать, но Лакшми опередила его:

— Тебе, наверное, очень хочется пить? Сейчас я тебе дам чашку сыворотки.

Панчи утвердительно кивнул, поднял голову и внимательно всмотрелся в Лакшми: что же все-таки есть в этой старухе такого, что заставляет его робеть перед ней? Не найдя в ней ничего особенного — разве только это странно застывшее наглое выражение лица, — он набрался мужества и уже хотел было спросить у нее о том, ради чего пришел. Но не успел он и рта раскрыть, как Лакшми, словно угадав его мысли, быстро заговорила:

— Да, сын, ты и представить себе не можешь переживания матери. Ведь ты должен был, по обычаю, на несколько месяцев прислать Гаури домой, а уж потом бы она вернулась к тебе навсегда. А ты? Ты даже весточки не подал, как вы там живете. Я только слышала, что вы ушли от твоего дяди Молы Рама и поселились у гончара Рафика. Надеюсь, вы хоть не ели вместе с этим мусульманином?..

— Мать, — вдруг резко сказал Панчи, — где Гаури? Ведь я отослал ее к вам!

Лакшми вздрогнула от неожиданности, покраснела и отвела глаза в сторону, хотя и пыталась сохранить на лице прежнее самоуверенное выражение. Панчи понял, что с Гаури случилась какая-то беда.

— Что же ты молчишь? — снова спросил он. — Скажи мне, где она?

Не в силах больше усидеть на месте, он поднялся и подошел к Лакшми.

— Ты ее бил — тебе и знать, что случается с несчастными женами!

— Что-о! — в ярости закричал он. — Это тетка Кесаро сказала, что она принесет мне несчастье, вот я и ударил ее! Я лишь хотел, чтобы она пожила у вас до лучших времен. Так где же она?

Своим чистосердечным признанием он надеялся припереть старуху к стене. Но из Лакшми не так-то легко было вытрясти правду.

— Надеюсь, она не наложила на себя руки, — уклончиво ответила старуха. — Если муж бьет жену, она уходит от него.

— Но где она?

— Отвяжись от меня! — вдруг окрысилась на него Лакшми. — Сам бил ее, сам выгнал из дому — так чего ж тебе надо?.. Где ей, по-твоему, быть? Разумеется, Амру просватал ее за хорошего человека! Не могли же мы…

— Просватали?! Амру? — в глазах Панчи был ужас.

— Да, сетх сказал, что наденет на нее чаддар.

— Наденет чаддар? Но это же невозможно! Она моя жена!

— А кто выгнал ее?

— Я не собирался…

— Что «не собирался»? Не могли же мы прокормить ее…

На это было нечего возразить.

Ярость душила Панчи, в голове у него помутилось, но он взял себя в руки и, в упор глядя на старуху, крикнул:

— Что ты мне голову морочишь? Где она?

— Не знаю, — пробормотала Лакшми. — Где-то в Хошиарпуре. Амру лучше знает…

— A-а, теперь все понятно… Так знайте: если с Гаури что-нибудь случилось, я убью вас обоих!

— Та-та-та! Иди пугай кого-нибудь еще. Скорее Амру отделает тебя за то, что ты бил ее!

— Ну ладно, — угрожающе сказал он и встал. — Я все узнаю от Амру.

— Ха! Можешь идти и узнавать у кого угодно! Наглец!

В ярости, страхе и крайней растерянности он бежал по тропинке в поле, то замедляя шаг, то вновь припуская во всю мочь при мысли, что Амру может скрыться от него. Увидев мальчика-пастушка, окликнул его. Но мальчишка бросился в реку и поспешил вброд к другому берегу, приняв Панчи за крестьянина, чье поле сегодня утром вытоптал скот.