Энн Стюарт - Под покровом ночи

- Что бы я тебе ни сказал, - промолвил Ричард, - это не имеет никакого значения. Ты должна сама решить, во что верить, а во что - нет.

- А что ты скажешь, если я решу, что ты просто жестокий и черствый негодяй?

- Что ты, наверное, права.

- И что ради достижения своей цели ты не остановишься даже перед убийством. А цель - безопасность и благополучие твоих детей, верно? Звучит очень даже благородно. Из-за этого ты расправился с женой, да? Из-за того, что она была не самой лучшей матерью?

Ричард не ответил. Опершись на стойку буфета, он молча смотрел ей в глаза.

- Или ты просто приревновал ее? Она вынашивала чужого ребенка, а ты не мог этого стерпеть. Может, ты всегда отличался патологическим чувством собственности? И ты скорее убил бы собственных детей, чем позволил им попасть в чужие руки. И таким образом вновь отомстил бы Диане за то, что она тебе изменяла. Умыкнуть детишек и держать их вдали от родных деда и бабушки - это было в твоих глазах верхом возмездия, не так ли?

На мгновение глаза Ричарда зловеще сузились, и почти сразу его лицо приняло обычное непроницаемое выражение.

- Думай что хочешь, Кэсси, - промолвил он.

- Ах как ты хорош! - продолжила она язвительным тоном. Непревзойденный мастер вить веревки из людей. Не говоря уж обо мне. Я с тобой общаюсь, прекрасно знаю, на что ты способен, выслушиваю бесконечное вранье, и тем не менее продолжаю думать, что всему этому есть какое-то объяснение. Некая причина, которая оправдывает все твои поступки. Оправдывает крупную ложь, мелкий обман и помыкание людьми. Оправдывает убийство. Но боюсь только, что меня никогда её не понять.

Это, похоже, его доконало. Кэссиди так испугалось, что у неё перехватило дыхание. Ричард подскочил к ней вплотную и, пришпилив её руки к ручкам кресла, и склонился над ней так низко, что в лицо Кэссиди повеяло холодом смерти.

- Не понять, говоришь? - еле слышно прошептал он. - Что ж, тогда попробуй найти меня, когда поймешь. Если не опоздаешь, конечно.

- Но что же мне делать? - завопила Кэссиди. - Как я могу понять тебя, если ты бегаешь за смертью так же яростно, как Шон с ней бился?

- Это твои трудности, - сурово сказал Ричард и, выпрямившись, попятился к двери. Однако в дверях остановился. Взгляд его был холоден и спокоен.

- Кстати, - сказал он. - О чем вы говорили с Мабри?

- Что ты имеешь в виду?

- Вы обсуждали Франческу, - напомнил он. - Это ведь твоя младшая сестра, да?

- Да. Но только не думай, что она сможет занять мое место. Ты не сможешь сперва совратить её, а затем поручить ей своих детей.

- Почему? - спросил он, желая её подразнить.

- Потому что она малолетка! - выкрикнула Кэссиди. - Ей всего тринадцать! Вдобавок в Вермонте она в полной безопасности. Если повезет, то она вообще с тобой не встретится.

Реакция Ричарда ошеломила её. Кровь отхлынула от его лица, и он стал бледен как смерть.

- В Вермонте? - голос Ричарда звучал хрипло и глухо, как из подземелья.

- Ну да, - испуганно ответила Кэссиди. - На попечении твоего бывшего тестя. Он в ней души не чает.

- О Господи! - простонал Ричард. - Будь ты проклят!

Шатаясь, он вышел из кухни, словно человек, пораженный молнией. Насмерть перепуганная Кэссиди проводила его ошеломленным взглядом.

Глава 19

Старик победил. Сам виноват - должен был знать, что такой отъявленный мерзавец как генерал Эмберсон Скотт ни перед чем не остановится. Испытанный стратег всегда славился умением отвечать ударом на удар, и вот сейчас, похоже, провел операцию, которая скорее всего предрешит исход сражения в его пользу.

Во имя безопасности своих детей Ричард был готов на все. За Сета и Ариэль он мог продать душу дьяволу, убить, совратить и погубить кого угодно. Но не мог позволить, чтобы в жертву принесли ещё одно невинное дитя.

И Скотт это знал. Удивительно только, что он не разыграл свою козырную карту до сих пор. Впрочем, возможно, что раньше в этом не было необходимости. Ричард покорно и неотвратимо шел к казни, и никакие действия генерала ничего не изменили бы. Теперь же Скотт возьмет реванш и будет до конца дней упиваться местью.

Ричард знал: виновата в случившемся Кэссиди. Каким-то образом она проболталась, черт бы её побрал! И теперь у генерала появился новый смысл в жизни, помимо мести.

Впрочем, пока смысл в жизни оставался и у Ричарда. Он был единственным человеком, который знал правду. И вовсе не потому, что не хотел или не мог поделиться ею - просто ему все равно бы не поверили. Даже ту её незначительную толику, что Ричард приоткрыл Марку Беллингему, адвокат встретил с изрядной долей скепсиса.