Анжела Тайхом - Пути любви

- Я желаю поговорить с миссис Монтегью.

- Энтони, - испуганно подскочила Селина, - я считаю, что чем меньше людей будет знать, тем лучше это для вас. Мне конечно все равно, однако я...

- Наедине!

Ему навстречу уже шла сама Алисия. Кружева на ее пышном чепце раздувались в разные стороны, она стискивала руки в кружевных митенках и была готова к самому худшему. В коридоре пряталась испуганная Бетси...

Глава 12

Сбросив с плеч роскошную бархатную тальму*, которую тут же подхватил предусмотрительный лакей, Гейл, уверенным шагом, начала подниматься по широкой лестнице, ведущей в бальный зал.

______________

* Тальма - разновидность манто для вечеров и балов, сделанное обычно из светлого бархата или стеганного узорчатого шелка.

Сквозь прорези маски, она внимательно разглядывала присутствующих.

Глупая идея, отыскать малознакомого, почти неизвестного человека на карнавальном балу. Фантазия присутствующих была такова, что и родная мать, не узнала бы собственного ребенка, что уж там говорить об остальных. Но другого выхода у нее не было.

На ней самой был костюм наяды: легкая серебристая ткань со всполохами нежно зеленого и голубых цветов. На полуобнаженных плечах и груди, красовался ансамбль в виде капелек воды из бриллиантов. Такой наряд в молодости могла носить ее мать - тогда женщины могли позволить себе ходить в облегающем нижнем белье и просвечивающихся платьях, позволяющих видеть это самое облегающее белье, и демонстрировать вырезы чуть ли не до пупка... Но сколько Гейл не пыталась, ей была трудно представить Эмму в чем-нибудь вроде этого. Ее собственное платье, конечно же, не было прозрачным, даже рукава-буфы, пусть и крошечные, были не из газа, да и юбка не по моде почти волочилась по земле, однако вырез платья... Вырез платья оставлял желать лучшего. На ее беду, в салоне мадам Пуарье, было всего лишь одно готовое платье подходящего размера. Хоть как-то спасал парик из распущенных длинных волос голубого цвета, да бриллиантовый гарнитур, щедро закрывающий большую часть полуобнаженной груди.

Несмотря на самоуверенную походку, с которой она плавно поднялась в зал, ее одолевала нерешительность. Вот уже два года, как она не появлялась в Лондоне. Здесь, она всегда чувствовала себя слегка неловкой, слегка немодной и почти всегда незаметной... Только лишь на краткий миг, на какие-то недели, она позволила себе вообразить, что все может измениться и она тоже может кому-нибудь нравится, и вот к чему все это тогда привело...

Сегодняшний вечер - это не триумфальное возвращение, она все также стремилась сохранить инкогнито, опасаясь среди моря масок и карнавальных костюмов разглядеть знакомое лицо, которое внезапно, по странной прихоти узнало бы ее. И хотя она не изменилась - за два года с ней не произошло волшебного превращения в прекрасного лебедя, - Гейл все-таки трудно было представить какого-нибудь знакомого, кто мог бы узнать ее в таком "развратном" наряде. Но... чего в жизни не бывает.

Холодок, что щекотал что-то внутри нее, все не исчезал, однако она спокойно оглядела оживленный зал, ища знакомую фигуру немного неуклюжего мистера Эллиота.

Вечер обещал быть насыщенным. Море лиц и кричащие костюмы - здешняя публика уже давно была навеселе. Кое-кто танцевал, кто-то стоял отдельными группками. Проходящий мимо нее симпатичный паяц в голубом костюме, задержал на ней свой пристальный пылкий взгляд, но Гейл искала глазами другого...

Сюда ее привело любопытство. Ей хотелось своими глазами взглянуть на человека, который по неизвестной ей причине решил разрушить то, что она с таким трудом и так долго создавала...

После побега из Мейдстон-хауса, обосновавшись в Уотфорде, она вовсе не сидела там сложа руки и не горевала по поводу своего неудавшегося брака. О, нет! Она тут же взялась за обустройство своей новой жизни, решив придать ей новый смысл, и как следствие всего этого, стала хозяйкой фабрики по производству тканей, знаменитого на весь город ателье и престижного пансиона. Не плохо за какие-то два года! Правда стоит уточнить, что в последнее время ее преследуют неудачи, и знаменитое ателье перестало быть знаменитым... Но все поправимо, стоит только найти негодяя, который приложил ко всему этому руку, и она восстановит свою былую репутацию!

О, вполне естественно, что вначале она во всем подозревала собственного мужа. Но по здравым размышлениям тот не стал бы действовать исподтишка. Нет, найди ее, Джослин, тут же появился бы прямо перед ее носом, а затем без объяснений отвез бы в Лондон, или, что скорей всего, все в тот же Мейдстон-хаус. Но насколько она знала, он уже начал бракоразводный процесс, да и времени прошло... два года. Он уже не искал ее, и как ей писала мать, она могла уже ничего не опасаться и вернуться назад, домой.