Игорь Хорр - Праведник

— Не все, так хотя бы что-то! — дополнил Григорий. — Хотя бы не хуже, чем сейчас.

— Подожди, подожди еще, — не разделяя оптимизма друзей, сказала Нина. — Народ голодный и злой. Доживем еще.

— Да брось ты! Не такие уж мы, как видишь, голодные, а тем более злые. Ничего страшного с нами не происходит. Да, экономика в кризисе. Ну и что? Кризисы и в Европе, и в Америке были. Вот я недавно «Лунную долину» Джека Лондона прочитал. Так там такой кризис описывается — люди из-за работы друг друга убивали. И ничего — выжили. Все у них наладилось. И у нас со временем наладится. Только дай срок. Если уж американцы выжили, мы точно выживем, даже с меньшими потерями. Не сразу, конечно. Не за год и не за два все восстановится и наладится. Терпеть надо…

— Эй, Алеша! Я ведь тост сказал! Долго мне еще свою рюмку перед носом держать? Мы тебе дадим слово!

— Да, да. Извини, Вадим. Прошу прощения.

Алеша поднял вверх рюмку с белой прозрачной жидкостью и, запрокинув голову, выпил. Гриша и Вадим последовали его примеру. Девушки отпили по глотку и поставили рюмки на стол. Чеченец тоже сделал жест рукой, но к водке не притронулся.

— Эх! Хороша водочка! — заметил Вадик. — Ну, что еще человеку нужно? — Он энергично и с наслаждением принялся за салат.

— Все будет хорошо, Нина. Россия еще подымется и покажет себя. Я в этом уверен, — продолжал Алеша начатую дискуссию. Политика в те времена в любом обществе была главной темой разговора.

— А мне кажется, все-таки будет гражданская война. Смотри, что происходит кругом: Кавказ, Прибалтика…

— Нина, ну кто с кем будет у нас воевать? И за кого? За этих жалких политиканов? Вот ты: за кого и с кем ты собираешься воевать?

— Я ни за кого и ни с кем.

— Вот! И я ни с кем! И ты, Вадик, прав-да? О женщинах и говорить не приходится. — Алеша остановил взгляд на суровом и беспристрастном лице чеченца и продолжил, уже менее уверенно: — Мы — граждане! У нас нет противоречий, и большинство наших граждан такие же, как мы…

— Наивный ты парень, Лешка, — заметил Гриша. — Война — это политика. Здесь мало что зависит от простых граждан.

— Нет уж, извини…

— А мне кажется, друзья, в скором времени Россия снова станет монархией! — разделавшись с салатом, громко заявил Вадик.

— С чего ты взял?

— Так, жопой чувствую. Извините за грубое слово. Господа! Я хочу выпить за Россию! — Вадик встал и принялся по кругу наполнять рюмки водкой.

Круг замкнулся на полной рюмке чеченца. Тот молча поднял ладонь и, махнув ею, выразил категорический отказ.

— Ты чего? — недовольно спросил Вадим. — За Россию тоже не выпьешь?

— Ладно тебе, Вадим. Не приставай. Не хочет человек, пусть не пьет. У нас ведь демократия. Знаешь, что такое демократия?

— Знаю, знаю. Власть народа…

— Это в широком понимании. А в узком кругу, — Алеша обеими руками указал на стол, подразумевая, видимо, его под узким кругом: — Демократия — это когда кто хочет — пьет, кто не хочет — не пьет. И никаких принуждений.

— Правильно. Но при этом всегда должно быть, что выпить, — добавил Гриша Круглов.

— Черт с вами, демократами. Я пью за величие России! За Российскую Империю! За ее прошлое и будущее!

Снова все выпили, кроме чеченца.

— Тебе не скучно, Эльза? — тихо спросил Алексей.

— Нет-нет! Что ты! Мне интересно.

— Тебе нравятся мои друзья?

— Да, очень. Только Вадим все время как-то странно на меня смотрит.

— Наверное, он влюбился в тебя с первого взгляда. И это неудивительно…

— Эй вы! Хватит шептаться! Больше двух — говорят вслух. Успеете еще, — недовольно пробурчал Вадим.

В это время раздался звонок. Гриша пошел открыть дверь и через минуту вернулся вместе с Мишей Прошиным.

— Прошу прощения, я опоздал… — начал извиняться вновь прибывший, давно ожидаемый гость.

— Штрафную ему! — крикнул Вадик и сунул Мише под нос свою рюмку.

— Начальство задерживается, а не опаздывает, — заметила Нина.

Она поднялась и принесла еще одну чистую тарелку.

— Вадим, ты же знаешь, я сейчас не пью.

— Ах, он еще и не пьет? Спекулянт несчастный! Крутой стал? Друзьями пренебрегаешь?

Сопротивляться Вадику было бесполезно. Миша через силу выпил рюмку водки и сел к столу, кивнув при этом Солтану.

— Я вижу, у нас тут новые люди?

— Да, Миша. Знакомься. Это Солтан.

— Солтан.

— Михаил. Наслышан, наслышан.

Они обменялись рукопожатиями.

— А это — Эльза.

— Тот самый сюрприз?

— Тот самый.

— Михаил. У вас удивительное имя.

— Очень приятно. Спасибо.