Том ДеМарко - Deadline. Роман об управлении проектами

— Что? Вы это серьезно?

— Совершенно серьезно. ВВН между делом заехал в Олимпийский комитет и обо всем договорился. Он может настоять на своем, когда захочет, ресурсов у него для этого вполне хватает. Так что в 2000 году мы проводим Олимпийские игры в Моровии. И это будет вашей личной проблемой 2000 года.

— Почему моей проблемой?

— Да потому что я уже возложил на вас полную ответственность. Все должно быть готово в срок, к Играм, — министр Бэллок поднялся и стал собирать бумаги. Аудиенция явно была закончена.

— Подождите! Но по контракту я согласился выполнять только ту работу, которая…

Бэллок отбросил бумаги и с ненавистью уставился на мистера Томпкинса.

— Запомните, — прошипел он, — я, и только я распоряжаюсь тем, какую работу вам выполнять.

— Он хочет, чтобы к лету 2000 года мы поставили новую систему управления авиаперевозками.

Белинда молча округлила глаза и ждала продолжения.

— Он утверждает, что в течение шести недель аэропорт Корзака примет не менее двух с половиной миллионов человек. То есть каждый день будет происходить около трехсот вылетов и посадок.

— Ого-го! А сколько рейсов принимает аэропорт Корзака сейчас?

— Шесть в неделю. Сам запрашивал. У них даже нет вышки. Они принимают самолеты с помощью флажков.

— Значит, нам предстоит спроектировать и построить вышку, нанять и обучить персонал, создать системы поддержки, да еще и обеспечить всестороннюю интеграцию. Я даже не знаю, можем ли мы в принципе это сделать, не говоря уже о сроках. А ты не спросил его — он хоть понимает, насколько это рискованное предприятие?

— Послушай, Белинда. Моя жизнь слишком коротка, чтобы я тратил свое драгоценное время на абсолютно бесполезные занятия. Это же министр Бэллок, ты что, забыла? А кроме того, у меня есть идея. Люди Гэбриела практически ничем не заняты. Почему бы не поручить им эту работу? Конечно, в ближайшие несколько месяцев нам троим придется очень и очень несладко, до тех пор, пока мы не укомплектуем и запустим все новые проекты. Даже если мы сможем просто начать проект по созданию этой самой системы контроля авиаперевозок, и ничего больше, все равно это принесет свои выгоды. Суди сама — люди будут при деле, они станут работать над интересным проектом, приобретут ценный опыт.

Белинда пожала плечами.

— Ну что ж. Если ты в этом участвуешь, то и я не прочь.

— Кстати говоря, Бэллок хочет, чтобы мы начали «закручивать гайки», как он выражается. Иначе говоря, ему нужно, чтобы люди начали работать сверхурочно.

— Я как раз хотела с тобой об этом поговорить. Смотрю на августовскую статистику — количество часов, которые люди проводят на работе сверхурочно, растет день ото дня. По крайней мере, в наших восемнадцати проектах.

— Как бы то ни было, Бэллоку этого мало.

— Да, наверное, ему это не понравится. Кстати, мне тоже не нравятся эти цифры.

— Ты тоже хочешь, чтобы люди работали еще больше?

— Меньше.

— Белинда!

— Да знаю, знаю. Когда участвуешь в каком-нибудь интересном проекте, часть времени непременно работаешь сверхурочно. Но то, что я наблюдаю сейчас, — плохой симптом. Слишком рано все начали проявлять сверхусердие, так до конца проекта просто не выдержать. Я боюсь того, что люди выдохнутся задолго до того, как понадобится действительно выложиться на финишной прямой. Это то, что мне подсказывает интуиция.

Мистер Томпкинс отреагировал немедленно:

— Мы должны сейчас же создать модель твоих интуитивных ощущений, Белинда. Давай поработаем над этим сегодня после обеда? Попробуем выяснить, как сверхурочная работа и постоянное давление влияют на производительность. Определим, сколько делают люди, когда на них давят сверху.

— Отлично, я — за, — ответила Белинда. — И пока мы тут занимаемся моделированием, давай подрядим Вальдо, чтобы он взялся за ту же задачку.

— Вальдо? А он тут при чем?

— Он соберет архивные данные по проектам, которые велись под большим давлением сверху и практически без него. Потом он определит уровень производительности команд в этих проектах. А мы сможем использовать полученные им цифры при моделировании.

Через несколько часов модель интуитивных ощущений Белинды была готова, но она казалась настолько хрупкой и приблизительной, что они даже не стали заносить ее в программу. Вместо этого Белинда подошла к доске и нарисовала на ней модель рассуждений Бэллока, а рядом — свою собственную.

— Возьмем некую гипотетическую единицу измерения давления на персонал, — начала Белинда. — Думаю, в нее должен входить показатель того, насколько окончательная дата завершения проекта отличается от той, которую навязывают разработчикам сверху. Возможно, помимо этого в нее следует включить и время сверхурочной работы. Таким образом, мы получим наш синтетический индикатор давления. Обозначим его буквой Р 15.