Терри Вулф - Кодзима – гений

Нажав «Выход», мы возвращаемся к Снейку, но не к нормальной реальности. Мы все еще в VR и обнаружили еще одну сингулярность, которую надо защищать. Отакону требуется время, чтобы восстановить нанесенный реальности ущерб, и до тех пор нам придется оборонять свои позиции. У Снейка такое чувство, будто он очень долго спал.

Он находится «в огромном пространстве, где поверхность пола залита таинственным светом», а значит, нам предстоит снова сражаться с «Метал гирами RAY». Кодзима и Фукусима, как и в остальных случаях, привлекают внимание к полу текстом – в надежде, что игрокам удастся уловить важность этого замечания, ведь в обыкновенной катсцене важные детали легко не заметить.

В бою все предсказуемо. Команда Кодзимы не стала программировать противнику новое поведение, так что мы проходим все тот же бой с RAY – только теперь за Снейка. Потом мы вновь оказываемся в «зазоре между вселенными». Отакон говорит, что все уже в порядке и наша миссия выполнена. Но, конечно, это не конец. Внезапно нас вынуждают сражаться с Солидусом на Федерал-холле – и в этот раз без меча! Солидус жаждет расставить точки над i, отомстить нам за срыв его планов. Снейк не видит причин для драки, но Солидус стоит на своем и, конечно, в итоге мы заваливаем его голыми руками. Когда он срывается с крыши, Снейк пытается спасти его, ухватив за руку, но Солидус все-таки падает, и реальность Снейка тут же схлопывается. Снейк приходит в себя в штабе, рядом Отакон и фальшивая «Ольга»; они обсуждают ее скорое возвращение в собственное измерение. Эта реальность тоже растворяется прямо на глазах у Снейка, и в итоге мы оказываемся в той же компании в обычной реальности. Отакон вносит новые сомнения, сознаваясь: ему кажется, что Снейк – какой-то другой. Снейк крепко задумывается, ведь даже если этот Отакон похож на настоящего, «его» Отакон мог застрять в другом измерении. Отакон обращает все в шутку, заявив, что в своей реальности Снейк задолжал ему сто баксов. Снейк подыгрывает и высказывает предположение: если он сломает одну из анимешных фигурок Отакона, тот – в своей вселенной – не расстроится; Отакон негодует. Оба хохочут и на мгновение чувствуют родство, хоть и понимают, что мир может рухнуть в любой момент. Конечно, именно так и происходит – но перед этим они успевают пожать друг другу руки. На сей раз Снейк приходит в себя в абсолютно идентичной ситуации – они даже помнят, какие шутки шутили. Но Снейк все равно сомневается в нормальности происходящего:

Я рассказал Отакону о том, что никак не могу выбросить из головы. Когда в финале я столкнулся с Солидусом, я не хотел с ним драться. Но дрался – и убил его. Как будто мое тело мне не подчинялось… Солидус говорил, что Koppelthorn Engine и система VR воздействует на параллельные вселенные, но что, если он ошибся? Что, если существует какое-то другое устройство, позволяющее наблюдать со стороны и воздействовать на параллельные вселенные?..

Отакон смеется над этой фантазией и говорит Снейку, что тот слишком много думает. Последним поворотом сюжета становится Мэй Лин; она ничего не знает о произошедшем, а просто входит в комнату и бросает на стол ту же самую бульварную газетенку. Только вместо Гурлюгона в стиле MGS2 на обложке Генола в стиле MGS1.

Наградой для тех, кто осилил испытание целиком, становятся титры – во «Внешнем наблюдателе» они отличаются от титров других частей. В визуальном отношении все по-прежнему, но вместо спокойной, «интеллектуальной» музыки, к которой мы привыкли, звучит ритмичная фанковая песня. Включаются фрагменты речи командующего Скотта Дольфа, замиксованные так, чтобы встроиться в ритм. Он все повторяет, что человечество снова скатывается в гонку вооружений прошлого века, что наш долг – избавиться от теневого влияния во властных структурах, ну и так далее. Все это знакомые речи, но теперь они подобраны и нарезаны так, что звучат почти как рэп. Бит затихает, мощные слова отдаются эхом, а затем звучит вроде как припев.

« Моя очередь! – говорит чуть обработанный мальчишеский голос и повторяет в такт: – Моя очередь!»

«Нет, не твоя», – отвечает другой мальчик. Этот спор повторяется еще разок, а прямо перед тем, как возвращается Скотт Дольф со своим рэпом, первый мальчик добавляет: «Пошевеливайся, сейчас моя очередь!»

Короткая композиция заканчивается, когда Дольф напоминает солдатам, что у него есть дочь, и он хочет уберечь ее от тягот войны. В самом конце слышится плач младенца и колокольчики над детской кроваткой.