Владислав Савин - Взлет Андромеды

— Алексей Федорович, к вашему Третьему Секретарю ни у кого претензий нет — отвечаю я — но все может оказаться гораздо опаснее чем вы думаете. Как два года назад, когда казалось, мелочи — а вытянули что? Ну с чего бы советскому парню, комсомольцу, и в своих товарищей стрелять? В Москве обеспокоены — и самое худшее, что может быть, это если враг применил психотехническое оружие. Кто будет следующей целью?

— Психотехническое? — с удивлением спрашивает Федоров — это что-то вроде гипноза?

— В полевых условиях, и возможно, массового поражения — киваю я — нам известно, что у вероятного противника эти работы ведутся. У нас — простите, не отвечу.

— То есть, Миша Барков… по чьему-то приказу? Товарищи, но не сходится тогда. Студенты-то чем американскому империализму помешали? Тогда бы уж…

— А если не студенты были целью? Гипноз ведь не всемогущ — известно, что нельзя им никого заставить, политические убеждения изменить. И принудить к тому, что человеку глубоко противно — намного труднее, чем к тому, что он сделал бы и сам с охотой. Представьте, что Баркову внушили совершить теракт — а он у душе оставался нашим советским человеком. Сильнейший внутренний протест, психика вразнос — и взорвалось непредсказуемо. А сволочь, что это затеяла — сейчас сидит и заряжает кого-то другого. Как раз к хоккею — время, место и ситуация, удобней не придумать.

— Фантастика.

— Ну, Алексей Федорович, Беляев тоже был фантастикой — про "подводный совхоз". А вы ведь знаете, в каких частях я в войну служил? Да, у нас нет уверенности, что наши предположения верны. Но это самое худшее из возможного — и не дай бог, мы окажемся правы, хотя лично я в бога не верю. Потому мы и здесь — с приказом, если эта угроза существует, ликвидировать, ну а если нет, доложить с облегчением, что ошиблись.

— Да, не дай бог такое… Какая помощь от меня требуется?

— В прошлый раз мы кино снимали — вступила в разговор Лючия — и кстати, хороший вышел фильм (Федоров кивнул). Ну а сейчас, есть мнение, открыть в вашем прекрасном городе филиал нашего дома "русско-итальянской моды". Женщины ведь многое видят и могут рассказать. Как тогда, Ганна Полищук нас на главного вывела. Нужно помещение, и в газетах оповестить — пока, о наборе персонала. С финансированием вопрос решенный, реквизит в течении трех дней прибудет. И смею предположить, что от хоккея народ не отвлечется — женщины ведь не слишком активные болельщики? Будем информацию собирать — ну а Валентин Георгиевич (взгляд на меня) по своей линии, тоже.

— Площадь вам найдем — ответил Федоров — сегодня же распоряжусь. И любое содействие со стороны Советской Власти. Если эти мрази такое удумали — тут расстрела мало. Хотя — на бандеровцев это все-таки мало похоже. Ну не были они никогда склонны к высокой науке, хотя образованные среди них встречались. И раздавили мы бандеровщину окончательно, ошметки сейчас добиваем. По всей республике на текущий момент, всего восемь банд в оперативной разработке — зверье, которому терять нечего. А прочие по домам затихарились и дрожат — тех вылавливаем понемногу. Но ни у первых, ни у вторых, никаких активных планов действий быть не может — а лишь страх, как выжить.

— А если эти "затихарившиеся" организацию сохранили — спрашиваю я — все командные структуры, связь, оружие в схронах? И перешли к сугубо подпольной войне?

— Страха перед ними уже нет — ответил Федоров — этот хребет мы им сломали. Прежде всем было известно, сдашь кого-то из леса, ночью обязательно придут за тобой и твоей семьей. А сейчас тех, кто сигнализирует в органы, уже не трогает никто — а лишь крестятся, "слава богу, что не за мной". А уж налоги платить "лесным", кто про такое заикнется, того сразу повяжут, не дожидаясь ГБ. Ну и хорваты которых в бывших самых ОУНовских местах расселяли, вместо прежних тех, кого поголовно в Сибирь — они с бандеровцами как с бешеными волками. Поначалу вообще бывало, что пойманных щиросвидомых на колья рассаживали у въезда в деревню, в устрашение тех, кто мстить придет — или же нам сдавали, "язык на месте, для допроса пригоден, как вы просили, ну а глаза, руки, ноги и что между них, ему уже без надобности". Да и прежде не были бандеровцы в городе особо сильны. Тут скорее на поляков подумаешь, тем более что они у нас как раз, народ ученый.

Поляки. Батя у меня, помню, вспоминал "кабачок 13 стульев", советскую еще телепередачу (я не застал уже). И рассказывал, что у них было вполне приличное кино (не говоря уже о шмотках). "Четыре танкиста" я в двухтысячные смотрел, по ящику крутили, и на "Воронеже" у кого-то в записи нашлось (как и приключения бравого капитана Клосса, и еще про канонира Доласа). Вот только, взглянув внимательнее, это что ж выходит: в танковом экипаже из четырех человек, мехвод Григорий — грузин, главный герой Янек — поляк, но с нашего Дальнего Востока (как и его собака), Гуслик — бывший вермахтовец, немец (вернее, силезец — но раз его в вермахт взяли, значит немцем себя объявлял). Да еще первым командиром "Рыжего" в книге был советский лейтенант Василий Семенов — это в фильме (наверное, решив что такое уже слишком) его переделали в поляка Ольбрехта. Хороший такой польский экипаж выходит, нечего сказать! Или все символично, однако?