Владислав Савин - Взлет Андромеды

Но у нас в Белграде сидит Ранкович, сербский националист, который никаких привилегий хорватам или кому-либо еще давать не намерен. С одной стороны, это хорошо, поскольку нет никаких самостийно-югославских игр, наличествует твердое следование генеральной линии Сталина, в том числе и благодаря присутствию в Югославии наших войск, которые, в отличие от мира "Рассвета", не были выведены после войны. С другой же, во внутриюгославской политике творится такое, что просто слов нет, хотя и для самих сербов лучше, конечно, решить эти проблемы сейчас, чем покупать мнимое спокойствие уступками, которые впоследствии приведут к куда худшему… Здесь Македонию забрала к себе Болгария (за исключением небольшого куска на северо-западе, где язык населения больше похож на сербский, чем на болгарский) — после проведения референдума, на котором большинство населения высказалось за то чтобы остаться под властью Софии. Западная окраина Словении (Триглав, Копер, Постойна) вместе с Истрией, соседними островами Црес, Паг и другими, помельче, Фиуме на стыке границ Словении и Хорватии, и городом Зара на побережье Далмации, которые до войны принадлежали Италии — так у нее и остались. Мусульмане (албанцы и боснийцы) пока сидят тихо, что и не удивительно — ведь в этой истории Ранкович разрешил вернуться в Косово всем ушедшим оттуда во время войны сербским беженцам, да еще и расстрелял всех албанских и боснийских фашистов и немецких прихвостней (чего не решился или не захотел сделать в мире "Рассвета" Тито). Так что албанцев в Косово сейчас вовсе не большинство, этот край не получил автономии, оставшись обычной областью Сербии, и можно надеяться, что не случится той войны, которая произошла из-за него в иной истории. Босния и Герцеговина вообще не получила статус республики — ее территория была поделена между Сербией, Черногорией и Хорватией (в зависимости от преобладающего населения в различных местах). Кроме того, Сербия еще и от Хорватии отрезала кусок земли, населенный именно сербами (в нашей истории известный как Сербская Краина), а также Далмацию, которая стала самостоятельной частью Югославии, причём в Белграде объявили что далматы никогда не жили с хорватами в одном государстве, их язык серьёзно отличается от хорватского, и в культуре у них больше общего с Италией чем с Загребом. Хорватия получила взамен огрызок, оставшийся от Словении, став Хорвато-Словенией, так что все по справедливости.

Вот только многие хорваты так не считают — и если в городах еще какой-то порядок, то в горной провинции хорваты и сербы стреляют друг в друга, как в войну. Впрочем, к включённым в Хорвато-Словению мусульманам-боснякам хорваты относятся не сильно лучше, как и к словенцам, с которыми идет яростная грызня на тему кто из них более культурные европейцы и кто должен быть главным в Загребе. Дошло до того, что в сорок шестом Сталин предложил Ранковичу, что СССР может принять хорватских колонистов (на добровольной основе), причем с самого начала местом расселения предполагалась Галиция, куда было полезно добавить чужеродный для бандеровцев и вполне боеспособный элемент. Тем более, что по легенде, именно северные Карпаты были исконной родиной хорватского народа. В отличие от украинцев, так же добровольно возвращающихся в СССР из Польши (в индивидуальном порядке, и расселяемых в Сибири, без мест компактного проживания), хорваты ехали организованно, и даже свое оружие имели. Приехав, сразу насмерть сцепились с бандеровцами — найдя, что воевать за свои дома, имея за спиной лояльное к себе государство, это совсем другое дело, чем воевать с теми, кого правящая власть негласно поддерживает. И к текущему году вышли из этой войны безусловными победителями — хотя и понеся некоторые потери. Конечно, бывшие усташи, это тот еще контингент — и особых иллюзий насчет их бескорыстной любви к "славянскому братству" лично я не испытываю совершенно. Однако же факт, что до сего момента не отмечено ни одного случая их нелояльности (на нашей территории) к СССР и советским гражданам — не в том положении гости, чтобы против хозяев играть. И даже если бы нашлись больные на голову, жаждущие подвигов на большой дороге — их бы свои односельчане тут же укоротили, во избежание собственных проблем. И верно сказано, что бандеровцам в хорватском районе делать абсолютно нечего — герои сала туда и в лучшие для них времена меньше чем сотней не совались. Так что же тогда там произошло?

При более тщательном рассмотрении, опасения Лазаревой (и Пономаренко) что там зреет новый заговор не подтвердились. Все оказалось проще: отец Михаила Баркова — Третий Секретарь ЦК Галицко-Волынской ССР. По биографии — в партизанах был, не с Федоровым, но где-то рядом, награды имеет, и после безупречно себя показал. И по словам Тюленина, с ним говорившего — без гнили, и по сыну убивается искренне, один он у него был. В итоге, чем признать, что Барков-младший, положительный советский студент (ни в чем плохом до сего дня не был замечен), и вдруг рехнулся, и товарищей пострелял — львовские решили отца пожалеть и списать все на бандеровцев, как раз и подвернувшихся под раздачу, ну а погибшим уже все равно. То есть, дело закрыто и в архив? Однако же Лазарева не успокоилась.