Владислав Савин - Взлет Андромеды

В следственном деле (срочно запрошенном в Москву) — факты предельно странные. Во-первых, экспертизой установлено — Степан Аксенов, которого в лесу нашли, застрелился из своего пистолета. Причем у него в кармане остался полный запасной магазин. И никаких других гильз равно как и следов пуль на деревьях, не найдено. На склоне, Галина Бескровная умерла от переохлаждения, пулевых и огнестрельных ранений нет, а вот нога вывихнута — вполне возможно, когда бежишь в панике, не разбирая дороги. Мария Кузьменко умерла от сердечного приступа — вероятно, вызванного сильным испугом. Барков Михаил, падение с высоты. И только у Кирилла Корсунина и Олеся Купавы — пулевые. Во-вторых, все пули, извлеченные из тел в лагере, равно как и гильзы, обнаруженные там же — от карабина, найденного там же, и числящегося за Барковым, по номеру оружия сверяли. И никаких других пуль и гильз нет. В третьих, на карабине отпечатки пальцев одного Баркова. В четвертых, в карманах Корсунина и Кузьменко было личное оружие — соответственно, "парабеллум" и наган — которым никто из перечисленных граждан не воспользовался. В пятых, в крови погибших никаких известных ядов не обнаружено, есть алкоголь в малом количестве — у костра найдена пустая фляга с запахом вина, литр на шестерых, да еще зимой, это несерьезно. Что из всего следует?

Выходит, что стрелял один Барков — по своим товарищам. Двоих положил насмерть сразу (пулевых ранений, два у Корсунина и одно у Купавы), а Аксенов с Бескровной бросились бежать. Барков им вслед стрелять не пытался (хотя запасные обоймы при нем были), а бросив карабин, тоже побежал, не заметив обрыва. Кузьменко перепугалась до смерти — но и у остальных, согласно протоколу, "на лицах застыл страх". Что тоже странно — ладно, эти ребята уже не из воевавшего поколения (хотя самый старший, Корсунин, 1926 г.р., значится что в армию был призван в сорок четвертом, и даже медаль "За боевые заслуги" имеет, в Маньчжурии получил), но все-таки нелегкой послевоенной жизнью тертые достаточно, не должны были просто так пугаться, без серьезной причины. Перепились до белой горячки — тоже нет, сказано уже, что найдена всего одна пустая фляга, причем согласно заключению, даже не водка, а домашнее вино, куда меньшей крепости.

Бандеровцев там быть не могло — это и свидетель заметил, и Тюленин тоже внимание обратил. Поскольку не их территория. В тех самых местах Юрка Смоленцев геройствовал в августе и сентябре сорок четвертого (уже после Победы), деревни были самые бандеровские, и потому, выселены поголовно (кто жив остался после спецоперации) — и не надо никого жалеть, стреляли там в наших из каждого двора, изо всего, включая фаустпатроны. В итоге, с сорок седьмого по сорок девятый там в районе компактно поселили эмигрантов-хорватов. В Югославии сербы и хорваты, это почти аналог как у нас русские и украинцы — родственные славянские народы, даже язык один, "сербохорватский", но хорваты католики, и проживая в Австро-Венгерской Империи, издавна считали себя более культурной и европейской нацией, чем сербы. Ну а православные сербы, будучи более многочисленными, так же веками мечтали, чтобы "от моря и до моря", собрать под своим главенством все балканские народы, подобно тому, как русские цари — привести под свою руку всех "братушек славян". Получив наконец независимость (между прочим, кровью русских солдат оплаченную в 1878 году) и не сомневаясь в своем "микроимперском" праве, сербы всего через семь лет устроили войнушку с Болгарией (из-за спора, кто в балканском курятнике самый крутой петух) — проиграли с треском. Наконец, по итогам Первой Мировой оказались в единой Югославии, формально "титульной" нацией — и, "бойтесь своих мечтаний, ибо они могут сбыться", коса нашла на камень, так как вошедшие с ними в одно государство хорваты мечтали о том же самом (как я уже сказал, сами считая себя более развитыми, чем какие-то неотесанные мужланы сербы). В итоге в довоенной королевской Югославии, как писал один белоэмигрант: "В этом так называемом едином королевстве южных славян, на деле принижается и ущемляется сербство и расцветает хорватство, которое добровольные уступки и самоограничения сербов ради славянского братства и единства, воспринимает как слабость и свою победу, предъявляя требования новых привилегий за сербский счёт". У хорватов и так в Югославии была полная свобода в плане языка и культуры, но они требовали для себя не равноправия, а особого положения — чтобы давать в общий котёл страны как можно меньше (в идеале — совсем ничего), а получать оттуда как можно больше (за счёт всех прочих и особенно сербов). Вторая мировая война эти противоречия многократно усугубила: с точки зрения сербов именно "хорватское предательство" в 1941 году было главной причиной столь стремительного разгрома Югославии (хотя на деле и само неподготовленное к войне югославское правительство было виновато не меньше — но кто же будет обвинять самих себя!) — когда хорваты отказывались стрелять в "друзей-германцев", массово дезертировали и даже переходили на сторону врага целыми полками, поскольку (по крайней мере, в самом начале) видели в немцах союзников. Да и после, банды хорватских усташей резали сербов с такой жестокостью, что даже немецкие каратели считали это "чрезмерным". А после войны в мире "Рассвета" при Тито (который называл себя хорватом), хорваты фактически добились того, чего хотели, что и породило все дальнейшие проблемы в Югославии, а впоследствии её распад.