Огнев Лаврентий Даниилович - [не]лишняя дружба (Рабочее название)

24 число 7 месяца 24 года, 15 часов 01 минута, дорога на Порто-Франко.

Снова звучат выстрелы, звенит битое стекло, скрежещет мятый металл. Лендровер заносит, он чуть не летит под откос, но мне в последний момент удается — нет, не восстановить управление, а лишь остановить машину, причем поперек дороги, подставив под выстрелы левый бок. Странное транспортное средство наших преследователей с изрешеченным пулями капотом останавливается метрах в ста от нас. Всегда ремни мне спасали жизнь, сейчас же я благодаря ремню чуть ее не лишился — последняя пуля прошла там где мгновение назад был мой любопытный нос. Другая — слегка царапает плечо, но я все же успеваю убраться назад, к Глори, и утащить с собой 'теперь-уже-глорин' карабин. У меня даже получается снять одно из двух бандитов. 'Два-один в мою пользу!' — кричит супруга, но еще один остается!

24 число 7 месяца 24 года, 15 часов 03 минуты, дорога на Порто-Франко.

Выстрелы затихли также внезапно, как до того встретился нам кабанчик. Но выходить из машины страшно. Перебираюсь за руль и завожу заглохший мотор — стрелка не видно, попробую развернуть машину проехать мимо бандитской лоханки. Забираю у супруги автомат, буду держать наготове, Глори еще на адреналине, снова берет карабин, обходить будем левым бортом, с предельной осторожностью. Набираю скорость, вернее пробую — быстрее тридцати разогнаться не успеваю, вот-вот поровняюсь с машиной оппонента.

Бах! Лобовое покрывается трещинами, чуть левее середины — здоровенная дыра. В последний момент из-за машины выпрыгнул последний оставшийся в живых бандит, высокий крепыш с двухстволкой в руках. На спидометре уже сорок, на меня наставлено нечто немалого калибра, а я только и могу, что давить до упора на газ, чуть ли не выдавливая педаль наружу.

Еще доля секунды и рассказать об этом приключении смогла бы только Глори — выстрел раздался, но пуля ушла вверх, над крышей, а за мгновение до этого раздался страшный хруст ломающихся костей, ружье вылетело из рук стрелка и, сделав воздухе сальто, грохнулось о кузов нашего пикапа. Сам же стрелок, казалось, разломится надвое, он не отлетел, как часто бывает, а, казалось, вечность висел на промявшемся от его массивного тела кенгурине и лишь метров через десять сполз под машину, которая тут же прожевала его, еще раз сотрясшись всем своим существом. Уже инстинктивно я отпустил акселератор и машина, довольно быстро потеряв скорость, заглохла. Все. Мы живы. Вроде.

24 число 7 месяца 24 года, 15 часов 35 минут, дорога на Порто-Франко.

И все же не все...

Если я отделался глубокой царапиной на плече и сильной трясучкой, а Глори после адреналинового взрыва пробила истерика, то 'Каталине' досталось очень сильно. Любимая в слезах гладит ее крыло, а я осматриваю повреждения и пытаюсь понять, как до сих пор эта машина могла перемещаться без посторонней помощи.

То, что не осталось ни единого целого стекла — это вполне понятно. Дыр от пуль в кабине не так уж много. И даже мятые капот и кенгурин — ерунда. Куда серьезнее погнутый левый лонжерон и разбитая задняя подвеска. Смириться можно и с изорванным грузовым кузовом, но съехавший мост, трущееся об арку колесу (даром, что не порванное!), сломанная пружина и вырванный задний кардан внушают серьезные опасения за дальнейшую жизнедеятельность машины.

24 число 7 месяца 24 года, 16 часов 05 минут, дорога на Порто-Франко.

Не остается ничего, кроме как исследовать нашу 'добычу' — 'Каталину' бросать жалко, особенно после того, как она по сути спасла нам жизнь, но на ней мы далеко не уедем. Попробуем понять, жив ли джип 'романтиков с большой дороги'. Впрочем, надежды особой нет — весь капот в дырках от пуль, вряд ли двигатель еще жив. Как минимум будет поврежден радиатор.

Впрочем, под капотом радиатора обнаружено не было. Так же как и двигателя. 'Работники ножа и топора' рассекали на странном аппарате с большим 'дубль-вэ' на 'некапоте' — у этого творения сумрачного инженерного гения двигатель с воздушным охлаждением и расположен сзади — передо мной дальний родственник 'Кюбельвагена'. За исключением дуршлага спереди, машина цвета хаки пребывает в неплохом состоянии — даже заводится и едет — довольно бодро, но небыстро, машина тряская и некомфортная — но, главное, едет.

Документов, конечно, же в салоне обнаружено не было, лишь пара тысяч экю, несколько пистолетов, два автомата и...пустые коробки от патронов. Лишь на полу валялись россыпью с десяток патронов от двустволки. Обыскивать трупы было противно, так что сфотографировав уродов на всякий случай, мы стали думать, как же нам добираться.