Феликс Сергеев - Где-то за окном

Сразу после этого послышался странный звук, похожий на громкое шуршание и кто-то громко застонал. Впрочем, авторство стона было очевидным — тем более, что голос было различить несложно.

— Замучают гады беднягу Лумиэля, — подумал я, — и следов не найду.

Окинув ещё раз взглядом непреодолимый забор, я обратил внимание на интересный момент — столбы, а точнее — обрезки металлических труб, на которых были укреплены проволоки, не были вкопаны в землю. Они высовывались из квадратных бетонных кубиков, имевших высоту сантиметров 50. Двинувшись вдоль ограды, я довольно быстро нашёл место, где грунт между кубиками просел. Похоже, во время дождя его смыло в идущую вдоль дороги канаву. Образовавшаяся промоина была свободна и от ветвей кустарника — точнее, они были в том месте редки, засохлы и, вследствие засыхания — ломкими на вид.

Альтернативный вариант — внаглую войти через калитку или ворота, через которые въехал внутрь микроавтобус — я даже не рассматривал. Очень вероятно, что у этих людей есть оружие — а мне как-то не нравится идея делать из себя мишень. Да и не факт, что ворота не заперты.

Убедившись в отсутствии прохожих, я поднырнул под проволоку забора и, ломая сухие побеги, продрался на ту сторону. Ущерб, нанесённый шипами, оказался терпимым — засохнув, они стали хлипкими и с лёгким треском переламывались, оставляя самые кончики в моей одежде. И не только в одежде, но на это мне было в тот момент совсем наплевать.

34 Кирилл Костин, ночь 17 на 18 июня 2024 года, Москва

Из арки, ведущей с улицы во двор, вываливается та самая рыжеволосая особа, что одарила меня ценным прибором. В руках у неё — такое же устройство, оно, уже привычно для меня, мигает желто-синими огнями. Девица хватает меня за руку и тянет в сторону двора.

— Быстрее, быстрее, пока не засекли.

Поддавшись, я бегу за ней и мы заскакиваем в стоящий во дворе автомобиль. Он немедленно трогается, направляясь к дальнему выезду из двора.

— Тебе не стоит сейчас ходить на квартиру. Там ждут.

— Прости, а какого чёрта, — ярость мгновенно подступает к горлу — вы лезете в мои...

— Тебе такси или шашечки? Ему на халяву, считай, помогают уже во второй раз — а он ещё и возмущается. Ты эксграмматором пользовался?

— Пользовался — я понимаю, что спорить и ругаться в данный момент не имеет смысла. Уж лучше получать информацию. Вот, название `плеера' узнал.

— Ну так а фиг ли? Тебе на твою подругу не наплевать, надеюсь? Так вот, дома её уже нет. Увезли.

— Так, давай всё-таки сначала. Кто вы такие, чего вы хотите вообще и конкретно сейчас?

— Успокоился? Давай доедем до места... — девушка выключила, наконец, `эксграмматор', от мигания которого у меня опять начала болеть голова — меня, кстати, Белкой зовут.

— Очень приятно. А меня — Кириллом.

— Представь себе, знаю.

Автомобиль движется тем временем в направлении, противоположном тому, в котором я только что проехал. Уж не возвращаемся ли мы обратно? — мелькает в голове идиотская мысль — но машина, тем временем, выворачивает с Шелепихинского проезда, и, промчавшись ещё несколько минут, тормозит через дорогу от выхода из Баррикадной. Повинуясь жесту Белки, мы выбираемся наружу. Водитель, лица которого я так и не разглядел — а по бритому затылку, конечно же, никогда бы не смог опознать, жмёт на газ, и машина скрывается в направлении Садового Кольца.

Мы же, пробежав рысцой несколько метров, упираемся цоколь высотки. В незаметную такую калиточку.

Не вижу, что делает с ней Белка, но замок щёлкает, и мы входим внутрь.

— Ещё немного. Тут сверху аппаратура, подслушивающая за посольством, — говорит она, — и подавление американской подслушки. На этом фоне хрен нас засечёт кто-то.

Мы проходим ещё метров 20 по широкому (грузовики разъедутся) подвальному коридору, поворачиваем за угол и спускаемся по металлическому трапу уровнем ниже. Выкрашенная унылой жёлтой краской стальная дверь захлопывается за нами, и Белка поворачивает запорное колесо.

Проталкиваемся сквозь узкий, загромождённый какими-то вёдрами и банками с краской проход и наконец попадаем на место. Мизерного размера комнатушка вмещает в себя разбитую тахту вдоль стены, стол, неопределённое количество стульев и табуреток. И кучу древнего, антикварного вида электронной аппаратуры по периметру. Какие-то железные сейфообразные ящики, выкрашенные буро-зелёной краской, развешаны под потолком. От них отходят связки чёрных, покрытых грязным налётом кабелей, прячущиеся в стене и кабель-каналах.