Феликс Сергеев - Где-то за окном

— О сколько нам открытий чудных, ну и всё такое...

— Мы тут тебя решили уже по серьёзному вписать в одному программу. Документы уже оформлять начали.

— А на площади и у меня в квартире — это тоже было в рамках... оформления?

— Ну, можно сказать и так. Информация в наше время слишком быстро уходит на сторону. Не доглядели, понимаешь ли. Но по результатам произошедшего мы тебя решили премировать, чтобы ты не очень сильно расстраивался. Ну, в общем, ладно, слушай внимательно...

...Получив инструкции, я отправляюсь в направлении бухгалтерии, и достаточно серьёзная сумма передвигается ко мне в карман. В этом смысле старшие товарищи весьма консервативны — практически все выплаты они производят наличным образом и без документов. Чтобы кто-нибудь чего-нибудь не узнал.

Однако же эффективность всех этих мер по сохранению тайны заставила меня призадуматься. Не очень надолго. Ситуация, конечно, весьма не приятная с квартирой и всем прочим — с другой стороны, не я ли давно уже ждал со стороны этого заказчика какой-то более серьёзной и постоянной работы? Намёки-то делались. И многообещающие. А вот дальше этих самых намёков дело до последнего времени серьёзно не шло.

Я человек, вообще-то скромный, но амбициозный. В том смысле, что вовсе не считаю работу сисадмина-фрилансера вершиной своей карьеры. Не имея желания вписываться в число корпоративных служащих и всю жизнь пахать за одну зарплату, в то же время я всегда прекрасно понимал, что мелкая сдельщина имеет только одно преимущество — возможность более-менее распоряжаться своим временем. Коль скоро мои ожидания оправдались и я получил некое предложение — я не был намерен отступать, даже и на фоне произошедшего инцидента.

Эти мысли мною думались уже по дороге домой — так как, после визита к А.А., никаких особо актуальных дел у меня не оставалось...

18 Кирилл Костин 15 июня 2024 года , вечер , Москва

Мы поднимаемся на лифте и долго, долго идём по уходящему вдаль коридору, мимо совершенно бесконечного количества дверей. Коридор выкрашен скучной зелёной краской. На полу — какой-то древний, исцарапанный вдрызг линолеум. Потолок выглядит антикварным, едва ли не покрыт доисторической какой-то побелкой. Место абсолютно не вяжется с внешним, совершенно футуристическим видом здания. Алёна, обогнав меня на шаг, скрывается за поворотом, в перпендикулярный коридор. Я слышу сзади неясный шум, и, обернувшись, обнаруживаю в дальнем коридоре неясное дрожащее пятно, промелькнувшее в воздухе. Вроде бы я разглядел за этим маревом человеческое лицо? Или мне показалось?

Я поворачиваю вслед за своей спутницей, и, буквально через два шага, мы попадаем в небольшой, уютно заставленный шкафами кабинет. Световые панели по периметру комнаты настроены в тон уже начавшему темнеть за окном небу. По всей видимости, лайт-система получила команду воспроизводить уличный уровень освещения. Подоконник и стены уставлены горшками с разнообразной зеленью — видно, что хозяин кабинета их любит и тщательно за ними ухаживает.

— Виктор Владимирович, представляется он. А это — мой коллега, его зовут Арсений Анатольевич. Он кивает в сторону кресла, стоящего у окна.

Я смотрю в лицо человеку, который поднимается из кресла и рука моя сама-собой ныряет в карман, вцепившись в кусок лежащей там фольги. В глазах моих тускнеет — всё окружающее покрывается какой-то серой пеленой, а на месте лица "Арсения Анатольевича" — чёрное пятно с неровными, расплывающимися в воздухе кляксообразными краями. Никогда ещё я не чувствовал присутствие Инстанций так близко, так в упор. Только что, казалось, смотрел на звёзды ночного неба — и вдруг на их месте оказывается, внезапно, стоваттный фонарь.

Ощущения точно такие, разве что — вместо света — темнота.

— Здравствуйте, Кирилл Кимович.

Я не люблю своё отчество. Имя отца, которого я никогда не видел, кажется мне нелепым и архаичным. Но ещё более нелепым мне кажется то, что я думаю об этом сейчас. Окружающий мир вокруг плывёт, становясь нечётким, но голос Инстанций гулко пробивается к моему сознанию со всех сторон.

— Пожалуйста, сосредоточьтесь.

Эти слова звучат как команда и мир мгновенно возвращается в фокус. Серая пелена перед глазами исчезает, и я, наконец, вижу его лицо — хитрые карие глаза, черные волосы, достаточно резко выдающиеся скулы — широкое лицо явного славянина, но с лёгким монголоидным акцентом, характерным для выходцев из Поволжья.