Анатолий Агарков - Как я стал Богом

— Смотрите! Видите? Он светится.

Бичи вытянули лица на светящийся в полумраке цеха Масянин глаз.

— Как тебе это удаётся? — удивился Уч-Кудук. — Можа ты и впрямь ненашенский?

— Легко, — сунул руку в костёр, выдержал паузу, вынул, вытер, показал — ожога нет.

— Да ты, приятель, робот, — присвистнул Макс.

— Вот если б хрендель у тебя работать мог, — посетовала Кащеевна.

— Что-то здесь не вяжется, — покачал лысой плоской головой Свиное Ухо. — С такими способностями.... Скажи, что в доме прячешь? Зачем нас на разбой зовёшь?

И я сказал:

— Аппарат там, прибор связи с моей планетой. Если добудем, каждого сделаю счастливым. Обещаю.

— Как выглядит, твой аппарат?

— Вместе пойдём — я не ошибусь.

— Ну, вот что, — Уч-Кудук прокашлялся. — Обстоятельства меняют диспозицию. Опять в разведку мы пойдём. Прибор счастья это не дрёбанные баксы — ошибки быть не должно. Понаблюдаем за усадьбою с задов — что да как. Как хозяев обмануть, извести собаку.

— Я знаю как, — Афганец встрепенулся. — Вечером всем покажу.

С собою Уч-Кудук взял трактирщика и Филю Звонаря. Меня пытался к делу приструнить:

— Ты бы пока сходил с Надюхою в церкву — глядишь, опять чего сварганили на вечер.

— Нет, нет и нет — никаких пьянок, пока дела не сделаем. Добудем прибор счастья, каждый день будете хмельными и с похмелья не болеть. Да и мне надо отлежаться — не дай Бог, голову снесёт да ещё в момент неподходящий.

Последний аргумент бичи убедительным сочли. Трое разведчиков в город ушли, Афганец на свалку, Кащеевна на трассу — собирать дары.

— Иван, — в костёр подкинул и прилёг, — почему тебя прозвали Упырём?

— Это ещё в детском доме. Мы пацанами, как спать ложились, страшилки всякие брехали — про упырей и вурдалаков — кто что знал, или придумать мог. А я рассказывать не умел, и надо мною все смеялись. Зря ржёте, говорю, я всамоделишний упырь — пока храпите, кровь из вас сосу. Вон Тёмка, видите, бледный какой — скоро всю до капельки из него выпью. Артём рядом спал. Ребята засмеялись, а он по шее дал. Ах, так, думаю, ну погодите — я вам устрою. Проснулся ночью, когда все спали, проткнул булавкой Тёмке палец на ноге и всю до капельки кровь из него выпил.

— Врёшь.

— Вру, конечно, но пристрастился. Стал по ночам ребятам ноги протыкать, из ранки кровь сосать. Потом поймали — воспитатели грозились в психушку сдать, а ребята били. Не помогло — стал упырём по жизни.

— И здесь пьёшь?

— А то.

— Догадываюсь у кого.

— Да в ней дурной кровищи больше половины. Да ежели с неё не стравливать её, то она лопнет от давления.

— Дознаются, убьют тебя. Хочешь, излечу?

— Подумаю.

Явился Макс с куском гудрона и ржавым ведром, развёл огонь пожарче. Внёс разъяснения:

— Это будет капкан для собачьей пасти. Я на Енисее рос — у нас волков так ловят. Серые на чистый лёд неприпорошённый снежком ступить боятся, с берега рычат и зубы скалят. А мужики их палками с гудроном травят. Кто цапнет, тот и влип — зубов-то не разжать. Затаскивают сердешного на лёд и колотушкой в лоб.

— Ты и колотушку будешь делать?

— Зачем же псину изводить — лапы свяжем, будет для хозяев алиби.

Пришла Кащеевна, принесла двух ежей, погибших под колёсами автомобилей. Бросила Упырю кота:

— Почмокай, Ванечка — он ещё тёплый.

Упырь ножом вспорол пушистому живот, припал губами. Закончив сатанинский пир, ощерился кровавыми зубами.

— Кайф!

— Утрись, — мне противно стало.

Кровосос облизал губы и зубы, почмокал, вычищая дупла. Я вооружился палкой, приготовленной Максом для собачьего капкана. Упырь лежал на животе, целясь голой обгорелой задницею в потолок. И велико было желание к ней дрыном приложиться.

— Ладно, ладно, — Упырь ткнулся лицом в рукав, утёрся. — Давай без нервов.

Изладив на ротвейлера капкан, Макс уступил место у костра Кащеевне.

Вид свежуемых зверьков поверг меня в глубокое уныние.

— Пойду в темницу, здесь мне не уснуть.

Перед закатом на совет позвали

Бичи поели и были трезвыми.

— Значица так, — Уч-Кудук излагал результат разведки. — Забрались с задов мы на сарай и целый день оттуда наблюдали. И вот к какому выводу пришли — ночью ловить там нечего, мы засветло нагрянем. Под вечер, когда хозяин возвращается с работы, они семейством всем на озеро спешат. Собака только остаётся.

— Считайте, её нет, — Макс обещал.

— Тогда у нас будут три-четыре часика на поиски твоего прибора счастья.

— Если он на месте, найдётся сразу.