Дед Маздай - Гривар

Город с замком мигом оказался где-то позади, и взору сидящих в летающей машине гроран открылся зелёный ковёр заповедной зоны, куда позволялось ступать лишь барону Рудрелу и его дочерям.

Деревья быстро приблизились — флаер пошёл на посадку — показались отдельные листочки, а потом, пробив зелёный купол, машина опустилась на поляну перед скрытым в тени небольшим домиком из камня с обложенной черепицей крышей, из которой торчала труба из всё того же камня. И как только флаер умчался назад во дворец, Марта подбежала к дому и, открыв дверь, оповестила о своём прибытии:

— Папа, я пришла! Что ты хотел мне показать? — она посмотрела по сторонам, но старого барона в домике не было, хоть знакомый запах и говорил, что он где-то рядом — Отец?

Бумаги лежали на месте, в камине горел огонь, а стоящий на столике рядом с мягким креслом низкий пузатый бокал из зеленоватого прозрачного минерала, в котором плескалась янтарная жидкость, ещё хранил на себе тепло подушечек того, кому предназначалась порция одного из самых дорогих напитков в галактике — Рогена выдержанного триста циклов в бочках из дерева, которого больше нет, вина из ягод вымершего растения, произрастающего на планете, от которой нынче остались лишь камни не крупнее щебня.

— Странно, — понюхав бокал, Марта вылила его содержимое себе в пасть и продолжила осмотр. — Всё на месте… Не всё.

Подойдя к стене, Марта расправила угол ковра, а потом завернула его так, как он лежал до этого, попутно посмотрев на уставленную книгами полку. Дальнейший осмотр показал неглубокую идущую по дуге колею в паркете от угла полки, до края завёрнутого ковра. Гроранка встала, подошла к стене и, взяв с неё охотничий лазерный карабин отца, вернулась к полке, попытавшись оторвать её от стены.

Но тяжёлая, сделанная из толстых досок прайны, известной также как «стальное дерево», полка не желала поддаваться. Тогда Марта стала выкидывать с полки одну книгу за другой, невзирая на их немалую — некоторые экземпляры существовали в единственном экземпляре — стоимость. На потрёпанном, неизвестно как попавшем в коллекцию томике дешёвого детектива раздался щелчок, и полка плавно отъехала, открывая спуск в подземелье.

Не говоря ни слова, Марта включила на цевье карабина фонарь и принялась спускаться по винтовой лестнице, уходящей всё глубже и глубже под землю. На восьмом обороте, когда, по прикидкам Марты, она углубилась на двадцать с лишним метров, лестница перешла в коридор, в конце которого был различим тусклый серый цвет.

— Отец, ты тут? — тихо спросила Марта.

В ответ раздался тихий гул, и сиреневый свет разлился по коридору, а когда он угас, остался лишь тонкий луч фонаря под цевьём лежащего на каменном полу карабина.

Глава 9

Во рту… вот люди говорили раньше «кошки нагадили», вот только я сам кот, соответственно у меня во рту нагадили люди? Хуманы? Или терране, не к ночи — хотя вроде и не ночь, почему же тогда темно? — будут помянуты. У меня и то больше общего с людьми, чем у них. Так, стоп! Какие к лешему терране? Они тут вовсе не при чём! Что же вчера было?

Как перенастраивали скафандр и вливали в него местную бормотуху — помню, помню, как устанавливали змеевик из силиконового шланга в кадку с холодной водой, как гнали, проверяли на горючесть и гнали ещё. Помню даже, что мы нагнали немало спирту, прогнав самогон через медицинский синтезатор, кажется, процента четыре до сотни не дотянули. Всё это мы смешали с маслом… Нет не всё, масла, как я подсчитал, хватило на то, чтобы разбавить литра три — как раз полный бак — и та гремучая смесь сейчас в бензопиле, а оставшийся бензин перелили в бутылку и отложили на всякий пожарный.

Спирту же у нас получилось литров пять, а в пиле три, где два? Так, судя по тому, как мне сейчас погано — вот не умею я пить, потому и не пью — эта разница ушла в нас. Что-то меня совсем конкретно развезло. Это из-за того, что магия пропала? Раньше вроде как она защищала от алкогольной интоксикации. Неужели без неё я совсем ничего не могу?

Нет, самобичевание потом, сейчас продолжаем разбираться. И так, кошки во рту найдены — спирт. Осталось вспомнить, какая скотина предложила хлебнуть топлива. И, кажется, это был я. А вот зачем — уже не помню. Видимо, к тому моменту уже нанюхался, и был в неадеквате. Теперь надо понять, почему темно.

Кира спит, прижавшись к моему правому, болящему — прокушенному, причём ею же — плечу, хвост Ошки опять обвил мою лапу, хвост Куги другую, значит и сами они где-то рядом, не допились же мы вчера до такой степени, чтобы хвосты отбрасывать? Хвост…