Газета Литературы - День Литературы 143 (7 2008)

И всё гнался за нами,

и жалобно ржал, отставая,

жеребенок,

похожий на яркий багульник в снегу.

Жизнь, как степь.

В ней метельного, грубого вдоволь.

Торопись — не отстать,

не доверься разнеженным снам.

Вечно гонит судьба,

как того жеребёнка гнедого,

поколенье моё

по российским крутым временам…

***

Я родился для песен

в непесенный полдень России.

Тяжело дозревали

намокшие в ливень хлеба.

И крестьянские вдовы

в несжатых полях голосили

и ссыпали зерно

в непроветренные погреба.

Над большими дорогами

шли косяки перелётных.

Возвращались солдаты в шинелях,

как небо, седых.

Их встречали в полях.

Обступали устало и плотно.

И так долго глядели,

так жадно глядели на них.

Эта послевоенная осень.

Как нивы сырые,

с молоком материнским

впитал непонятливый я

боль несжатых хлебов

и протяжные всхлипы России с её грозной судьбой,

с драматизмом её бытия.

***

Се вид жизни скоротечной!

Сколь надежда нам ни льсти,

Все потонем и бездне вечной,

Дружба и любовь, прости.

Державин

Се вид жизни скоротечной.

(Понимаешь? — понимай!)

Мне бы домик с русской печью

Да аржаный каравай.

Да стакан чайку покрепче,

Да твои послушать речи,

Да под вечер в тишине

Для забавы, для веселья

Скромно справить новоселье

И довольным быть вполне.

Но, увы! Судьба иная

Нам с рождения дана.

(Принимаешь? — принимаю!)

Не изменится она.

И не волен я, не волен

Умереть в широком поле,

И свободу обрести.

И напрасно мысль лелею:

Ничего я не сумею,

Сколь надежда мне ни льсти.

Всё потонет в бездне вечной.

Но пока ещё живой,

И иду к тебе навстречу,

И киваю головой.

Но пока утешь кручину;

От причины до причины

Нам с тобой ещё брести,

Нам ещё идти дорогой,

Чтоб промолвить у порога:

Дружба и любовь, прости.

СЕСТРЕ

Здесь небо синее, чем море,

И море синее небес.

А это и счастье, и горе.

И ты ожидаешь чудес.

И ты наглядеться не можешь

На этот бескрайний простор,

Где волны весёлые гложут

Подножья зелёные гор.

Следи же, как падает чайка,

И слушай, как ветер поёт,

Пока ещё не замечая,

Что время уходит твоё,

Что скоро наступит ненастье

И зимние близятся дни,

Что это минутное счастье.

И долгая жизнь впереди!..

На распутье

У дороги

истёртый сапог из сафьяна,

Истлевающий череп коня.

И угрюмо торчит

из седого бурьяна

Белый камень -

на камне змея.

Но лишь стоит проезжему

здесь появиться,

Торопливой угрозы полна,

Исчезает с шипеньем она,

И дрожащее жало двоится.

И читают,

читают в раздумии люди:

Коль направо -

коня потерять,

Коль налево -

костей не собрать,

Ну, а прямо -

неясно, что будет!

И подолгу стоят,

опустивши главу.

И молчат,

и не видят, не слышат,

Как змея, подползая,

всё ближе колышет

Опалённую зноем траву…

ДОМ

Опять мне снится по ночам

Дорога через сад.

Деревья старые скрипят

И сучьями стучат.

Опять я вижу по ночам

Пустой угрюмый дом.

Вороны грузные кричат,

Сбивая снег крылом.

Над крытым входом петухи,

На крыше флюгера,

А из сугробов лопухи

Подняли веера.

На заметённое крыльцо

Я подымусь теперь.

Берусь за ржавое кольцо

И открываю дверь.

Давно здесь, видно, не живут,

Повсюду сор и гниль.

В слепые окна ветви бьют,

И оседает пыль.

Везде обрывки от бумаг

И битое стекло,

Как будто

всё разрушил враг, -

Но в зал войду — светло!

И ёлка — снежная ещё! -

В гирляндах и звездах,

И пол прозрачный навощён,

И длинный стол в свечах,

И тихо музыка поёт,

И стулья вкруг, и свет,

Как бы справляют Новый год,

А приглашённых нет.

И в забытьи я подхожу -

И пью стакан вина.

И вдруг бледнею и дрожу -

Колеблется стена.

И со стены из янтаря,

И муча, и маня,

Глаза огромные, горя,

Вперяются в меня.

В венце терновом и цветах

Цветёт одно лицо!

И не стакан в моих руках,

А тонкое кольцо.

И понимаю в страхе я

Больною головой,

Что этот дом — душа твоя,

Измученная мной.

И просыпаюсь, и молюсь

Неведомо о чём.

И плеч белеющих боюсь

Дотронуться плечом.

КОНИ

Снятся кони… В жизни, право,

Не видал таких коней!

Как танцует этот справа

Грациозно и лукаво,

Как ступает величаво,