Евгений Зуев: Редкая профессия

Однако компилятор — такая система, которая объективно (исключая вырожденные случаи) не может быть сделана за три месяца, даже если предположить, что найдется гений, который физически смог бы написать за этот срок нужный объем кода. Как процесс его разработки, так и процесс кодирования должен предполагать совместную работу, постоянное обсуждение всех мало-мальски существенных решений и крайне аккуратное продвижение вперед, по крайней мере, до тех пор, пока не будет достигнут этап отладки. Слишком велико число связей между всеми компонентами компилятора и невозможно предвидеть, насколько серьезными окажутся последствия самого, казалось бы, невинного решения, принятого "на проходе" как очевидное.

Скрытое напряжение в команде возрастало, и первым не выдержал тот, кто не связывал с проектом все свои помыслы. В один прекрасный день мы двое обнаружили в общем каталоге с рабочими тестами полторы сотни примеров, которые ломали компилятор, причем ломали его вроде бы на тех модулях, которые писали мы. Третий участник исчез. Мы поняли это однозначно: мое терпение кончилось, разберитесь, наконец, с тем, что у вас не работает, догоните меня, а я пока займусь другими делами.

Ошибки были исправлены примерно за неделю (половина из них оказалась "не нашими", а как раз того третьего), однако он так и не вернулся в проект никогда… Мы остались вдвоем.

Как ни покажется странным, мы с Сашей не восприняли происшедшее как катастрофу, хотя вроде бы потерю такого классного специалиста невозможно возместить. Наоборот, мы почувствовали, что у нас появилось второе дыхание, распределили "ничейные" теперь модули между собой и с подлинным энтузиазмом принялись переделывать их. К настоящему времени в них не осталось, наверное, ни единой строчки первоначального кода. Но, к сожалению, осталось несколько тех самых "волевых" проектных решений, которые были приняты без всяких обсуждений как очевидные, которые оказались впоследствии ошибочными и которые к тому времени настолько вросли в ткань компилятора, что духу и сил не хватает их из него вырезать.

Я хочу, чтобы нас правильно поняли. У нас нет к ушедшему абсолютно никаких претензий. Нас не обманули, не предали, не нарушили никаких обязательств. Более того, я вполне допускаю, что сами мы не без греха, и работа в то время шла не слишком ритмично (надеюсь, что и ему уход не принес много горечи). И если я рассказываю об этом эпизоде, то только потому, что мы сами многое при этом поняли и многому научились.

Чем меньше коллектив, тем большее, часто определяющее, значение приобретает проблема личностной совместимости — характеров, темпераментов, привычек и манер, т. е. вещей, которые прямо не относятся к профессии. Примером, близким к идеалу, можно считать Дениса Ритчи и Кена Томпсона. Вот как последний говорил об этом в выступлении при вручении ему премии имени Тьюринга: "Наше сотрудничество было образцом совершенства. За десять лет, которые мы проработали вместе, я могу вспомнить только один случай нескоординированной работы. Тогда я обнаружил, что мы оба написали одинаковую ассемблерную программу из 20 строк. Я сравнил наши тексты и был поражен, обнаружив, что они совпадают посимвольно. Результат нашей работы был намного больше, чем вклад нас обоих по отдельности". Но это, как говорится, от Бога, один случай на миллион. Каких-либо рекомендаций давать невозможно, единственное — надо быть очень и очень осторожным при формировании коллектива.

Что же касается тщательного проектирования и особенностей процесса реализации, то изначальное жесткое разбиение на модули, снабжаемые строгими спецификациями, после чего реализацию этих модулей можно отдать даже и студентам, проходит для хорошо формализуемых и не впервые решаемых типовых задач, а не для систем с предельно сложной логикой, где решительно все взаимосвязано. Традиционная этапность разработки ПО (спецификация и анализ требований, проектирование архитектуры системы, спецификация модулей, реализация и т. д.) в данном случае неизбежно размывается, модифицируется и приобретает существенно итеративный характер: проектирование (и перепроектирование) многих структур данных и алгоритмов компилятора происходит неоднократно уже на этапе реализации. Такой возвратно-поступательный процесс, как мне кажется, органически характерен для создания любой сложной программной системы, семантика которой не может быть осознана и формализована полностью на этапе проектирования в приемлемые сроки. К тому же надо иметь в виду, что в процессе работы над компилятором изменялся и сам язык  — процесс стандартизации зачастую преподносил совершенно неожиданные сюрпризы, и многого нельзя было предугадать заранее.