Марк Гальперин - Прыжок кита

Ещё пару минут, и наш автобус притормаживает перед КПП, моряк бежит поднимать шлагбаум, и мы гордо, без проверки въезжаем на территорию дивизии. У наших машин постоянный пропуск с надписью «Не проверять», и каждый раз мы чувствуем себя чуть-чуть великими людьми.

Дивизия расположилась вдоль берега искусственной бухты, которую называют «ковш». Она отделена от моря высокой насыпью, пройти в неё лодки могут только в обход, через специально прорытый канал. На другом берегу «ковша» – причалы судоремонтного завода. Это очень удобно для подводников, ведь ширина «ковша» не более 200 метров. Зато для завода это беда: кроме лодок, он может принимать у своих причалов только малотоннажные суда. Попробуй- ка, прокормись в такой ситуации.

Со стороны дивизии вдоль берега «ковша» размещаются 16 причалов, расположенных под углом к берегу, как придорожные стоянки для автомобилей. Наша лодка с тактическим номером Б-103 всегда швартовалась на последнем, 16 причале. Запомнился плакат на большом листе железа, написанный каким-то активным политработником: «Победим звериный империализм!» Рядом с нашим причалом была устроена маленькая мемориальная площадка, где были установлены памятные доски с именами известных подводников – Героев Советского Союза. Вдоль берега росли старые красивые деревья, образовывавшие тенистую аллею. Параллельно были построены в ряд двухэтажные здания, где размещались штаб дивизии, казармы для матросов и офицеров, мастерские и лаборатории. В одном из лабораторных корпусов, на втором этаже, на два года разместили и нашу сдаточную бригаду. Эти корпуса, построенные в XIX веке из тёмно-вишнёвого кирпича, составляли главное украшение дивизии. Очевидно, они не считались памятниками архитектуры, да и мы недопонимали, насколько они красивы.

Для нас, ленинградцев, эталоном красоты отдельных зданий и целых архитектурных ансамблей был наш удивительный город, его дворцы, особняки, театры. Однако лет через десять, показывая группе итальянских гостей красоты Ленинграда, я был удивлён, что кроме этих признанных творений, украшающих парадную часть города, они с огромным увлечением любовались фабричными зданиями, расположенными по берегам Невы выше по течению. Эти здания тоже были построены из тёмно-вишнёвого кирпича. Увидев моё удивление, гости объяснили мне, что это совершенно особый стиль в архитектуре, условно называемый «фабричной архитектурой». В Европе таких зданий сохранилось очень мало. Они являются памятниками архитектуры и охраняются государством. В последующие годы, бывая во многих европейских странах, я стал с особым вниманием относиться к таким памятникам. Обычно они были заняты современными учреждениями, отелями, просто жилыми помещениями. Но всегда были ухожены и сохраняли свой строгий изначальный экстерьер.

Очевидно, здания в дивизии подплава в Лиепае запомнились нам также и в связи с событиями, которые мы пережили в этом месте, поэтому вспоминали их часто. Когда я, наконец, проездом оказался в Лиепае через 25 лет, я захотел посетить все места, памятные мне и всем коллегам по работе на испытаниях. Естественно, что кроме центральной части города, пляжа, ресторана, друзья поручили заехать и в нашу лабораторию, в дивизию.

По дороге я нанес короткий визит в дирекцию лиепайского порта, и после обмена любезностями рассказал о желании заехать на бывшую базу подводных лодок, рассказал, как этого ждут мои друзья. Хозяева посоветовали мне не ехать туда, так как, во-первых, это уже частная собственность людей, которые стараются туда никого не пускать, а, во-вторых, потому, что никаких таких домов там давно не осталось, они разобраны на кирпичи, и из них построены разные частные дома.

Это известие явилось последним аккордом в моей поездке в молодость. Из всего, что мы все хранили как память о самых счастливых годах в Лиепае, сохранились только храмы, наша гостиница «Лива», пляж и море.

Гостиница «Лива»

Пляж и море

Всё остальное – разрушено, брошено, выставлено на продажу без надежды найти покупателя. Наш любимый ресторан я нашёл с разбитыми стёклами, грустным сообщением о сдаче в аренду, приклеенным на полуразбитом и просто грязном стекле.